– Ладно, я тебя понял, пойду обратно в дом.
Делаю шаг в её сторону. Когда подхожу, она отступает, освобождая мне дорогу. Я просто прохожу мимо и иду в обратном направлении: – «Похоже, я поспешил с выводами о ней и её дружелюбии». Уже успеваю отойти метров на десять, но раздаётся её оклик:
– Сэм! – я останавливаюсь и не спеша оборачиваюсь.
Она смотрит на меня каким-то странным взглядом: – «Раньше я не видел этой эмоции в её глазах, если бы это был кто-то другой, я бы смело сказал, что в его взгляде страх, но Силена… разве такая, как она может чего-то бояться?». Она запрокидывает голову вверх к кронам деревьев и, помолчав несколько показавшихся бесконечно долгими секунд, с выдохом произносит:
– Я не хотела грубить, прости… Мне редко снятся кошмары, но сегодня была именно такая ночь… Я просто хотела разгрести тот бардак, что сейчас твориться у меня в голове, а тут ты, – она наконец отрывает взгляд от хвои, уходящей в небо, и смотрит на меня. – Если хочешь составить компанию, буду рада.
Уголки моих губ еле заметно дёргаются, но я сдерживаю улыбку и, просто кивнув, возвращаюсь к ней, мы разворачиваемся и не спеша идём дальше по тропинке. Эта дорожка не узкая для одного человека, но так как мы идём по ней вдвоём, приходится идти близко… очень близко, настолько, что наши руки периодически касаются друг друга. Каждый раз, когда это происходило, всё тело отзывается на это простое прикосновение, меня словно прошибает электрическим разрядом, чего не скажешь о ней. Силена, похоже, вообще не обращает на это внимание, она погружена глубоко в свои мысли.
Мне бы сейчас рассматривать, как красив утренний лес, со своими неповторимыми звуками и запахами. Как солнце, проникая сквозь еловые ветви, весело пляшет на ещё мокрой от росы траве. Слушать, как звучит пение птиц, как стрекочут разбуженные утренним теплом насекомые. Вдыхать неповторимый аромат хвои и сырого мха, которого здесь в изобилии. Но всё это, мне сейчас совершенно неинтересно, сейчас мой взгляд устремлён на ту единственную, которая в последнее время занимает все мои мысли. На красивое лицо с выразительными чертами, которое сейчас совершенно ничего не выражает. В её аквамариновые глаза, в которых всегда бушует губительная буря. Продолжая любоваться ей, я всё же осмеливаюсь задать вопрос:
– О чём были твои кошмары?
Силена чуть поворачивает голову и устремляет на меня пытливый взгляд, таких внимательных и проницательных глаз. Она словно смотрит не на меня, а вглубь меня, будто уже зная каждую мою мысль, каждое потаённое желание. От этого становится некомфортно, я нервно сглатываю, а она так и, не произнеся ни слова, отворачивается и просто продолжает идти рядом. Я понимаю, что сглупил: – «Кто я такой, чтобы задавать подобные вопросы? Я ведь не…».
– Калум, – от чего-то услышав его имя, я вздрагиваю. – Мне снился Калум, – она снова недолго молчит, а затем гораздо тише обычного продолжает: – Его кровь на моих руках… и не только его. Знаешь, если на тебе лежит вина за чьё-то убийство, говорят, что руки по локоть в крови… У меня в крови не только руки, я в ней вся, того и гляди, захлебнусь.
Я уже было открываю рот, чтобы возразить, но в итоге молчу: – «Я могу отделаться рядовым, «Всё не так, я тебя понимаю, знаю, что ты чувствуешь», но что я могу знать о том состоянии, в котором она сейчас пребывает, о тех чувствах, которые она испытывает. Мне это совершенно чуждо. Я даже представить не могу, что чувствует человек, отнявший жизнь другого. Я терял пациентов, но это никак нельзя сравнить с хладнокровным убийством. Да, я видел смерть собственными глазами и ни раз, но я всегда боролся с ней до последнего. Силена же эту смерть сеет – она сама смерть. Столько жизней она отняла? Десятки? Сотни?».
От этих мыслей на затылке волосы встают дыбом, а по позвоночнику вниз, проходит неприятная дрожь. Но весь парадокс в том, что я не испытываю к ней ненависти, неприязни, отвращения или даже страха: – «Да, я её больше не боюсь! Теперь мне хочется утешить её. Сгрести в охапку, крепко прижать к своей груди и не отпускать до тех пор, пока эти ненужные переживания не покинут её голову».
Руководствуясь каким-то внезапным порывом, я пользуюсь тем, что наши руки в очередной раз соприкасаются, и ловлю её мизинец своим. Силена чуть дёргается, но не для того, чтобы вырвать руку, это скорее можно сравнить с тем, что она вздрогнула от неожиданности.
– Ты не против?
– Обычно спрашивают, а потом делают.