– На время моей вендетты ты поедешь в Канаду к Эду.
– Нет.
– Сэм, послушай, я…
– Нет! – он отвернулся и, глядя куда-то на горизонт, сделал глоток пива, выглядя при этом то ли злым, то ли уставшим. По выражению его лица сейчас сложно сказать наверняка.
– Сэм, я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, – я постаралась вложить в голос максимум чувств, чтобы он понял, как важен для меня, и что я делаю это только ради его безопасности. Но реакция на мои слова оказалась очень резкой.
Да, точно! – он как-то ядовито усмехнулся. – Твоё чувство ответственности не может позволить тебе этого. Ты ведь считаешь себя обязанной, из-за того, что я тогда тебя спас! – в голосе, который был пропитан сарказмом, бушевали эмоции.
– Да при чём тут это? – я глупо моргнула, не сразу поняв смысл сказанного им. – Мои чувства к тебе давно переросли категорию ответственности.
– О каких чувствах идёт речь?! – я, не ожидая такого вопроса, удивлённо уставилась на него, Сэм лишь усмехнулся, на этот раз усмешка была пропитана горечью. – Ты же не влюблялась ни разу после Бонта, – досадливо поморщившись, он отвернулся.
«Вот оно что», – набрав полную грудь воздуха, медленно выдохнула, пытаясь успокоиться и понять, как можно объяснить всё то, что я чувствую, когда он находится рядом. Как можно вложить в слова все те эмоции и ощущения, что я испытываю просто от осознания, что он мой?! Всё, что я смогла, это нервно хохотнуть:
– Ты идиот, Сэмюэль Карузо! – он удивлённо обернулся, вскинув брови, и уставился на меня.
– Прости что?
– Ты меня прекрасно слышал.
– Эм, да-а-а… но не совсем понял. Может, объяснишь, почему это я идиот?
– Я не забираю своих слов обратно. Да, после Бонта я ни разу не влюблялась. И в тебя я не влюблена Сэм, – его челюсти сжались так плотно, что я подумала, услышу хруст зубов, но продолжила: – Влюблённость, это что-то несерьёзное, детское, – на красивом мужском лице отразился вопрос, но затем последовала толика понимания. – Я не влюблена в тебе Сэм, потому что мои чувства гораздо сильнее! Я полюбила тебя, всем своим чёрным, израненным, кровоточащим сердцем! И если с тобой хоть что-то случиться, если ты погибнешь… для меня уже не будет пути назад. Я стану тем безэмоциональным монстром, которым всегда боялась стать.
– Ты… ты любишь меня?
– Боже! – я рассмеялась. – Это всё, что ты услышал? Да, Сэм! Я люблю тебя! – практически закричав, чтобы до него, наконец, дошло, улыбнулась.
Где-то со стороны дома донеслось, как присвистнул Кейлиб: – «Вот идиот!». Я не смогла удержаться и с улыбкой, которая стала только шире, закатила глаза. Сэм всё ещё стоял в каком-то ступоре, уставившись на меня немигающим взглядом. Но вот он отмер, словно его расколдовали и, преодолев расстояние между нами за один большой шаг, сграбастал меня в объятия, жадно впившись в губы. Что-то нечленораздельно промычав, я попыталась отстраниться, но он не дал сделать даже вдоха. Когда от этого бешеного поцелуя уже начала кружится голова, наконец, отстранился и заглянул мне в глаза. Так глубоко, что, кажется, достал этим взглядом до самой души.
– Я люблю тебя Силена Тёрнер! Тебя всю, целиком! Всё твои стороны, и светлую, и тёмную, – он сделал небольшую паузу и с мягкой улыбкой продолжил: – Ты – это Феникс, а Феникс – это ты, и я принимаю всю тебя, такой, какая ты есть!
Я никак не ожидала таких слов, из лёгких словно вышибло весь воздух. По моим щекам покатились слёзы, но я этого даже не поняла, пока Сэм не протянул ко мне руки и не стал вытирать их своими ладонями. Затем он наклонился к моему лицу и оставил дорожку поцелуев вдоль следов, что оставили мои слёзы. Сначала с одной стороны, затем с другой. Я обхватила его шею руками и заключила в крепкие объятия. Так мы простояли довольно долго, каждый осознавая, что обрёл что-то очень важное.
Мы втроём сидели за столом и обедали, я с Сэмом по одну сторону, Кейлиб по другую. Он не прекращая пялился на нас, при этом всё время улыбаясь. В какой-то момент я не выдержала:
– Если ты продолжишь это, я тебе вилку в глаз воткну!
Ах, – друг притворно схватился за сердце, – какая кровожадность! Сэмми подумай, ту ли женщину ты выбрал, – Сэм в ответ на это вопросительно приподнял бровь.
Ну, всё, сам напросился! – я потянулась через стол и слегка, ткнула вилкой Кейлибу в плечо. Он, вложив в голос всё своё актёрское мастерство, болезненно простонал и схватился за место «удара».
– Вот видишь, о чём я говорю! – Сэм, глядя на его спектакль, лишь закатил глаза.
– И как много из нашего разговора ты слышал?