– Успеть? Но к чему?!
– Свиток этот есть послание потомкам, – Гольдамеш свернул ткань и спрятал обратно в футляр. – В нём описано место наблюдения и время, когда две дочери богини ненадолго сойдутся вместе в ночном небе. Лишь в их общем свете откроется тайна, а вот какая – я так и не смог перевести. Впрочем, надеюсь, мы скоро это выясним.
– Но как? Север огромен. Как найти незнакомую нам речушку, да ещё в предгорьях?
– В этом нам поможет дневник главы экспедиции. – Волшебник вытащил из сумки книжицу в чёрном кожаном переплёте и раскрыл. Складывалось стойкое ощущение, что её жёлтые помятые страницы не раз побывали под дождём, однако чернила на них оказались неразмытыми. Среди прочих записей попадались зарисовки местности. – Мой отец хранил дневник, пологая, что он может пригодиться. Даже несмотря на то что вторая половина его кем-то выдрана, здесь детально описан маршрут, места остановок и руины, которые обнаружили маги Белого ордена. Есть даже набросок схемы-карты, выполненной карандашом.
– Всё же мне кажется: ты что-то недоговариваешь. Однако обещание выполнено, и я не смею больше тебя допрашивать… Доброй ночи, господин.
Срединный торговый тракт, 1745 г. от д. п. н. 16-й день 5-го месяца
На рассвете звон металлических осколков разбудил путников. Чёрный ворон, огромный для своего вида, приземлился на дороге возле лагеря и замер, расправив крылья. Одиш первым заметил птицу. Размеры пернатого гостя и его резкие хаотичные движения настораживали, если не пугали.
Ворон повернул голову и посмотрел на пробудившегося человека правым глазом, которого заполняла густая серая субстанция, а после непродолжительной паузы громко закаркал, прыгая и махая крыльями на месте. Со стороны казалось, что он будто нашёл то, что искал. Его “брань” разнеслась по тракту, но была прервана стрелой, выпущенной Одишом.
Разобравшись в ситуации, Гольдамеш залил водой из котелка тлеющий костёр, и подошёл к убитой птице. Осматривая вытекавшую из птицы черую жидкость, волшебник сказал:
– Им управляли, а кровь разбавили этой серой слизью. Мерзкое мастерство. Видимо, Маздек понял, кто позаимствовал его древний свиток. Надо скорее убираться отсюда. Ворон наверняка подавал… Постой. Тихо!
Маг жестом призвав напарника к тишине. Они прислушались. С юго-запада к ним приближался нарастающий шум. Чем-то напоминая собой одинокую дождевую тучу, издалека приближалась стая огромных птиц. Осознав опасность, волшебник тут же выдал:
– Проклятье! Живее в лес, уводи лошадей!
Вороны зашли на разворот, чтобы спикировать, но внезапный локальный шквал чуть было не опракину их. Волшебник громко произносил заклинание, постоянно повторял его, при этом активно жестикулируя:
– Ветер, ветер – озорник, пастушок средь белых пик! Снизойди сейчас сюда, и отбрось врагов туда!
Пользуясь выигранным временем, слуга собрал вещи и освободил встревоженных лошадей. Перепуганные криками птиц скакуны не слушались Одиша и вырвали поводья из его рук, быстро скрывшись от крылатой напасти под кронами высоких кедров.
Поддерживать ветер Гольдамеш долго не смог. Когда лошади оказались в относительной безопасности, он оборвал волшебное действие и упал на одно колено почти полностью опустошённый. Колдовство не далось даром, ещё одна седая прядь украсила голову мага. Преданный слуга, подставив плечо для опоры, помог господину перебраться глубже в лес. В укромном месте, там, где три ели росли из одного корневища, волшебник присел на густой зелёный мох, прислонившись спиной к широкому стволу, чтобы немного перевести дух.
– Ох, не нужно было, Годи. Нельзя тратить так много сил на магию. Проклятье погубит тебя.
– Я знаю, Оди, я знаю, – бормотал Гольдамеш. – Мне нужно ещё немного времени, и я буду в полном порядке. Пока что поищи следы наших коней.
Полдня потратили они на поиски лошадей в гуще леса. Одиш долго кричал Бурогриву, надеясь, что дружок вернётся. Так они вышли к широкому ручью и в глинистом песке у воды обнаружили следы копыт. Путники спустились по течению вдоль крутого берега, минули стволы высоких елей, корни которых обнажались в месте поворота воды, и на излучине стали свидетелями душераздирающей сцены, предтечей которой был тревожный шум возни, усиливающийся по мере приближения. Серые волки раздирали скакунов и дрались за добычу прямо в рытвине, между двумя корневищами поваленных деревьев. Люди тут же пригнулись, укрылись за густым кустарником и перешли на шёпот, наблюдая за хищниками. Одиш чуть не вскрикнул, увидев кровь, но сдержался и процедил сквозь зубы от злости: