-Не может быть! - магистр попытался перепроверить, но в эту самую подлую секунду плетения погасли и заяц осыпался клочьями пепла.
-Магистр Та’арос, - у бесов отличный слух, кстати, - Должен быть радиус активации привязки. Может просто поедем другой дорогой?
-Конечно, - уверенный ответ и совсем тихое, едва услышанное мной, - Если бы была еще эта другая дорога.
Как паника меня ни агитировала, я все равно ей не поддалась. И из желудка Гархары есть два выхода, как гласит известная народная мудрость. «В виде фарша и еще кой- чего похуже», добавляет природная вредность.
-Можно по лесу обогнуть… - у нас вообще прекрасная природа, если в глубь не заходить… Широкие, густые леса, со скрытыми топями, хаотично разбросанными паутинами забвения, полные кровожадной нежити и отлученных магов, охотящихся за ценным ливером. -Нет, нельзя все-таки по лесу. Хотя, а если по реке?
-Река к капищу и движется, еще и под землю уходит версты на две, - ветер трепал распущенные волосы тёмного мага, скрывая за прядями его хмурящееся лицо.
Стоять столбом мне наскучило, тем более что спина ныла от непривычной езды верхом и я с блаженством упала на тент, хрустя затекшими косточками. По лесу пойдем - сдохнем, по реке - сдохнем, по тракту - сдохнем. И как выкручиваться - не понятно.
-А… - нимфа неуклюже плюхнулась рядом со мной, - Т’вордзи ведь летают?…
-Летают. - Тень как то грустно вздохнул, - Но это запрещено в Аэрте, заклинания собьют нас как только мы взлетим.
Стало очень тихо и каждый думал общие мысли, пути отрезаны: впереди толпа воинственно настроенной нежити, позади чувство вины и чувство ответственности за болотницу. Капище, нежить, активатор… Вздрагиваю, как от очередного купания, вскакиваю и встречаюсь взглядом с Виром, который тоже понял:
-Ты никуда не пойдешь!
-Я не только пойду, но и возложу на себя большой груз ответственности.
-Ты забываешь, что я теперь твой муж и могу просто запретить тебе, - магистр кипел, мне было неприятно смотреть на отражение своих слов, но пусть он лучше злится, чем валяется в овраге под десятком жрущих его тварей.
-О, подожди, это ты забываешь, что я теперь твоя жена и, кажется, даже по положению чуть-чуть тебя выше, все таки мой отец Бог, а твой лишь высший демон, сильный, но смертный. Я имею полное право самостоятельно решать что мне делать и я принимаю весь груз ответственности за свои поступки. Диспут окончен.
Разговор естественно шел на леффийском, девы недоуменно переглядывались, Тэнебрис укоризненно молчал, Виридиан с бешеной яростью смотрел на меня, а ветер все так же меланхолично трепал его волосы, скрывая на лице мага эмоции, которые было трудно терпеть. Захотелось расплакаться, обнять магистра покрепче, попросить прощения и поцеловать окаменевшие губы, но… Тёмные не плачут, особенно когда им грозит опасность, особенно когда грозит опасность их родным. Сердце пропустило удар, ещё один и замерло совсем. Мир поплыл, закружился и начал меркнуть, заметив тревогу в глазах синеглазого злюки я встретила головой неуютную землю и с тихим «Краденый йош, хоть раз бы поймал…» вырубилась.
***
Тёмные грани сомкнулись прямо надо мной, образуя купол, я лежала на холодном каменном полу, совершенно перестав адекватно воспринимать происходящее. Попытка встать привела к мысли, что лежится мне в принципе неплохо: я вообще отдыхаю тут, да. Но долго валяться мне не позволил пристальный взгляд, который я ощутила чуть придя в себя. Меня уже двадцать раз могли схарчить или убить, пока я тут на каменюках загорала. Резкий рывок и я вскакиваю на ноги, голова противно гудит, тело ноет.
Напротив меня, располагаясь на кресле, выточенном прямо в камне, сидит мужчина, лет тридцати - тридцати пяти и смотрит на меня не отрываясь. Длинные - до колена, не меньше, серебристые волосы, резкие, даже хищные черты лица, тонкие губы, сомкнутые в плотную линию, острый нос и тёмные провалы глаз с алыми всполохами первородного огня. Передо мной был сам Бог, властитель Хаоса, Великий и Ужасный Танатос. Дрожали ли у меня колени? Дрожали. Я с замиранием сердца, которое вновь билось, надеялась, что слова Виридиана являются правдой и этот мужчина действительно окажется мне отцом. В нём чувствовалось сила, смертоносная, ужасающая сила, которая никогда не причинит мне вреда - мне хотелось верить.
Затянувшееся молчание нарушил Властитель:
-Прости…
Голос его был тихим, шелестящим и царапающим, нотки обреченности не просто слышались, а вопили о себе. Неправильный голос!
-Соберись, тряпка! - мне не было страшно даже когда он поднялся и полыхая глазами пошел ко мне, - Такой древний Бог, а нюни распустил…