Что примечательно, вернувшись в свои покои, я нашла в спальне на кровати новую ночную сорочку: длинную, белоснежную, с тонкой перламутровой вышивкой на лифе, рукавах и по подолу. А рядом с ней — маленькую записку: «Для сегодняшней ночи».
Запаниковав, я смяла клочок бумаги и швырнула его куда попало, разом рухнув на кровать рядом с «подарочком». Меня переполняли волнение, страх, непонимание происходящего. Но что хуже всего — пугающее предвкушение. Волнующее вожделение от мыслей о том, что я почувствую этого мужчину внутри себя, буду извиваться и стонать под его ласками.
…Главное чтоб сразу после этого он не прикончил меня, принося в жертву для завершения своего рабочего проекта. Ибо вероятный шикарный секс шикарным сексом, но черт возьми, переспать с мужчиной, пусть даже очень притягательным, однозначно не было у меня в списке вещей, ради которых не жалко и умереть. Решив немного отвлечься, я попросила горничную принести обед и переоделась. Весь день прошел для меня, словно в тумане. И лишь ближе к вечеру я, испуганно взглянув на часы, подумала о том, что следует принять ванну — раз уж мне предстоит переспать с привлекательным мужчиной, будет как — то невесело ударить в грязь лицом, банально не помывшись, прежде чем надевать эту новенькую красивую сорочку.
Горячая вода и ароматические соли помогли немного расслабиться. На несколько минут даже пришло ощущение легкой беззаботности, с которой я начала мурлыкать какую-то легкую песенку.
Ну а потом… а потом я, выйдя из ванной и обтирая волосы, бросила взгляд на кровать, где лежала белая ночная сорочка, и тело снова пробило дрожью. Уже скоро. Совсем скоро.
Дрожащими руками я сбросила халат и взяла с простыней белый хлопок, вышитый перламутром.
Мягкая ткань легла на кожу, нежно ее обнимая. Напряженно дыша, я посмотрела в зеркало и в который раз поразилась красоте своего нового тела — стройного, молодого, изящного. С плавными изгибами и соблазнительными формами, которые легко угадывались сквозь легкую ткань.
И сегодня это тело отдастся Седрику Фарлеру.
Интересно, а желает ли он меня в действительности? Или же ему нужно не более, чем провести свой ритуал, а на секс со мной ему будет совершенно наплевать?
Поежившись от этих мыслей, я надела шелковый халатик поверх сорочки и села в кресло, поглядывая на часы в перерывах между беспорядочными нервными размышлениями.
Внезапно вспомнилась совершенно дурацкая мысль: девственность Этель. Поглощенная волнениями от предстоящего секса с опекуном, я даже как — то забыла о том, что ведь в первый раз это довольно больно. Так что вряд ли я получу от процесса особое удовольствие. В таком случае будет особенно обидно, если сразу после чисто технической дефлорации темный маг прикончит меня на жертвенном алтаре.
Почему — то в этот момент мысли снова вернулись к дяде Клаусу. Тому самому человеку, который был достаточно безрассуден и бессовестен, что бы поставить во время карточной игры контракт на опеку собственной племянницы. Интересно, что с ним сейчас? С тех пор, как поместье лорда Фарлера стало моим новым домом, я ничего не слышала о нем. Он не только не навещал меня, но даже не писал. Скорее всего, мой опекун не позволял ему связываться со мной… хотя не следовало исключать и того, что Клаус Мизери попросту не пытается. Или из-за стыда и чувства вины передо мной, или потому, что гордость не позволяет. Либо он решил, что раз уж «профукал» племяшку, то так тому и быть, незачем ворошить прошлое.
Вопрос был в другом: почему родители Этель передали опеку над ней человеку со столь серьезными проблемами, как игровая зависимость? Конечно, дядюшка Клаус был ближайшим родственником, и отец понимал, что он никогда не обидит ее. Но в то же время неужели нельзя было подыскать более надежный вариант, нежели бывший игроман, да еще и в стране, где поставить можно буквально что угодно? Как-то все это слишком странно и подозрительно…
Лорд Фарлер неожиданно появился посреди моей гостиной, разом прерывая все размышления. Совершенно спокойный, опрятный, одетый в свободную черную рубаху и плотные штаны.
— Пойдем, — сухо скомандовал он, глядя прямо на меня.
Затаив на миг дыхание, я медленно поднялась с кресла и сделала несколько неуверенных шагов к нему. Но уже в метре от опекуна замерла, не в силах подойти ближе.