Внутри дом впечатлял еще больше, чем снаружи. И точно так же ещё больше пугал своей мрачной красотой истинной роскоши: без излишеств напоказ, каждая его деталь отдавала силой и богатством, которые не требовали демонстративных пышностей вроде бриллиантов на каждой дверной ручке. Каждая деталь имела свой строгий, темный стиль, изящно вписывающийся в общую картину. Такое мог позволить себе лишь человек, который не только владел огромными деньгами, но еще и умел мастерски ними распоряжаться.
— Леди, прошу за мной, — проговорил дворецкий, указывая мне путь в сторону широкой лестницы.
Поднявшись на третий этаж, я подошла к двери просторных покоев из трех комнат: гостиная, кабинет с библиотекой… и спальня с подозрительно широкой кроватью. А так же, что не могло не радовать, с персональной шикарной ванной комнатой, где была проведена канализация, да еще и имелась горячая вода.
Вот только радость была недолгой, потому что закончив осмотр, я быстро вспомнила, где нахожусь, а что самое главное — в чьей власти. Пускай пока что этот человек еще не удостоил меня своим визитом, но я отчего-то сомневалась, что ждать придется долго. И хорошо, если этот визит не закончится в той самой широкой кровати. Конечно, наверняка человек, владеющий таким состоянием, не страдал от недостатка любовниц, и вряд ли стал бы выигрывать в личную собственность несчастную сиротку только лишь ради того, что бы заиметь постельную игрушку.
И все же, не стоило исключать того, что из меня захотят сделать «домашнюю» любовницу, у которой нет права отказать. Причем нечто мне подсказывало: если вдруг попробую проявить гонор и начну, строптиво топая ножкой, дерзить своему новому «хозяину» — сильному магу, имеющему власть в высших кругах — для меня это ничем хорошим не закончится. В лучшем случае — грубо изнасилуют, в худшем — попросту убьют, и ему это сойдет с рук, даже если он лично выставит мой изувеченный труп на всеобщее обозрение посреди дворцовой площади.
От осознания всей беспомощности моего положения хотелось выть, кричать, плакать, бить кулаками по стене. Но все, что я делала, это лишь наматывала круги по гостиной в слабом свете магических светильников… Пока хорошо смазанная дверь неожиданно не открылась. Почти бесшумно, но я все равно услышала это и вздрогнула, словно от очередного раската грома, прозвучавшего за окном.
Несмело обернувшись, я встретилась взглядом с вошедшим мужчиной и замерла, плененная его пронзительными рубиновыми глазами. Красивое, но отнюдь не смазливое лицо — сильное, мужественное, слегка грубоватое, но от того ещё более привлекательное. Щетина, жесткие на вид губы, низко посаженные брови и обрамлявшие это лицо черные волосы до плеч. Крепкое тело, завернутое в дорогую и эффектную «обертку» черного мужского костюма. Кожаные сапоги до середины икры, отбивавшие четкий, звонкий ритм по паркету.
— А ты хорошенькая, — проговорил мужчина, в миг оказавшись рядом со мной. И я запоздало поняла, что его пальцы ухватились за мой подбородок, заставляя меня смотреть ему прямо в глаза. Ощущая, как растворяюсь в них, я лишь тяжело дышала, чувствуя подушечку большого пальца, которая чувственно коснулась моей нижней губы, властно ее сминая.
Так значит, мои опасения были верны? Он в самом деле хочет…
Ничего не говоря, мужчина принялся расстегивать пуговицы моего платья: одна за другой, сверху вниз. С каждой следующей мое сердце вздрагивало так, как не вздрагивало даже от самого сильного раската грома, и все, что мне оставалось, это напряженно вдыхать воздух.
Расстегнув верх платья, лорд Фарлер провел ладонью по нежной коже, обнажая плечо, а после спустил руку вниз, касаясь упругой груди сквозь бюстье. Не выдержав, я тихонько вскрикнула. Нет, я отчетливо помнила, что в отличие от Этель не была невинной девицей. Но прикосновения этого мужчины, и его властный взгляд, превращали меня в маленького дрожащего крольчонка, горло которого находилось в зубах голодного волка, который должен был вот-вот сомкнуть мощную челюсть.
Ухмыльнувшись в ответ на мой вскрик, темный маг скользнул пальцем в ложбинку… как вдруг неожиданно убрал руку, продолжая растворять меня своим взглядом.
— Итак, Этель, как тебе уже известно, с сегодняшнего дня ты полностью под моей опекой, — проговорил он, продолжая рассматривать мое наполовину раздетое тело. А я, лишь дрожа, не смела застегнуть платье, даже порваться прикрыться руками. — А значит, тебе придется соблюдать правила этого дома, иначе я буду расстроен, и у меня не останется иного выбора, кроме как наказать тебя, чтобы ты хорошенько усвоила урок, — добавил он, с удовольствием отмечая, как я испуганно ахнула от его слов. — Во-первых, тебе запрещается покидать свои покои после полуночи. И чтоб не было соблазна нарушить правило… это не просто прихоть злобного владыки дома, дорогая моя. Лишь условие твоей собственной безопасности. Во-вторых, даже не пытайся приблизиться к одному из входов в подземелье. В-третьих, в моем особняке имеется множество секретных ходов. Так вот, не вздумай выискивать их, а если случайно найдешь — даже не пытайся пускаться в прогулки по таковым. Это может закончиться для тебя плачевно. И в-четвертых, любой мой приказ должен быть исполнен незамедлительно. Заметь, ТОЛЬКО мой. Никто другой в этом доме тебе не указ, и если вдруг кто-либо из прислуги вдруг будет якобы передавать тебе мои распоряжения, не смей им следовать. Все свои приказы я буду передавать тебе либо лично, либо в письменной форме — официальными документами, скрепленными моей подписью и магической печатью. В остальном если тебе что-либо понадобиться, что угодно — еда, одежда, книги или газеты, какие-угодно вещи — ты имеешь полное право передавать распоряжения прислуге, и получишь желаемое в любое время с шести утра до полуночи. Все понятно?