Рен поёжилась, на мгновение представив, как летит с металлического пешеходного моста в чёрную бездну. Как гнилая утроба Старого Рондо хватает и проглатывает её искалеченное, обездвиженное тело…
Она перекрыла воду, вышла из душевой кабины, обтёрлась большим полотенцем, а затем несколько минут рассматривала своё отражение в зеркале, уперевшись ладонями в раковину. Провела пару раз кончиками пальцев по отметине на виске. Боли не почувствовала. Вообще ничего не почувствовала, предположив, что избавиться от неё будет куда сложнее, чем ей того хотелось бы.
В одном исподнем Рен прошла в единственную имеющуюся в её скромном жилище комнату. Миновала так называемую гостиную, прошла в кухонную зону. «Так называемую», потому что из привычных составляющих стандартной гостиной в ней был лишь миниатюрный диван с низкой спинкой сразу у большого во всю стену окна-иллюминатора, из которого открывался пусть не головокружительный, однако весьма интересный вид на другую часть массивного здания и трущобы Силентиума. Иногда Рен подолгу стояла у окна, наблюдая за происходящим снаружи: неподвижная мрачная громада, сотканная из множества небольших или средних лачуг и простирающаяся в даль на многие километры; далёкие переливающиеся огни ярких вывесок, рекламных щитов, парящих в воздухе голо-билбордов; широкая крытая аэромагистраль со снующими вдоль неё туда-сюда летательными аппаратами. И всё это в объятиях темноты и неизменной алой дымки, которая то сгущалась, то спадала. Хотя последнее происходило крайне редко. А ещё в другой части здания, через такое же огромное окно-иллюминатор иногда можно было наблюдать жизнь соседей – молодой девушки и её матери. Вполне обычную жизнь, мало чем примечательную, скучную даже.
Тут же, рядом с диваном и огромным окном, располагалось похожего дизайна кресло и металлический кофейный столик со стеклянной столешницей. На широком бетонном перекрытии, что отделяло крохотную прихожую от спальной зоны выделялась единственная действительно дорогостоящая вещь – массивная чёрная панель голо-визора. В узкой спальной зоне стояла обычная одноместная металлическая кровать, больше напоминавшая жесткую кушетку и подвесной столик, выполнявший функцию прикроватной тумбы.
Рен достала из холодильника бутылку воды – после регенеративного сна всегда безумно хотелось пить. Провела тонкими пальцами по панели управления Домашним помощником, встроенной в поверхность длинной барной стойки, которая совместно с островом кухонного гарнитура образовывала неровную букву «П». Несколькими прикосновениями запустила голо-визор. Вытянутое прямоугольное чёрное полотно сперва мелодично пиликнуло, после чего экран загорелся мелькающими картинками, пространство комнаты заполнилось гомоном голосов:
— Минувшей ночью на окраине сектора «B», района Очуба, в одном из отсеков ЦКС (Центральная канализационная система) было обнаружено три тела – двое молодых мужчин и пожилая женщина. По предварительным данным все они являлись мигрантами не так давно прибывшими в Рондо по программе «Хавеля», однако же на телах не было обнаружено Персональных БК (Биометрический Коммуникатор) или каких-то иных идентифицирующих устройств. Полиция Силентиума устанавливает личности погибших. На сегодняшний день это уже пятое по счёту убийство, имеющее религиозный либо же сектантский характер. Сейчас мы покажем кадры, которые не рекомендуется видеть несовершеннолетним или же особо впечатлительным…
Портативный И́СУ, мирно покоившийся на кофейном столике, издал негромкий мелодичный звук входящего звонка, чем отвлёк Рен от программы новостей. Домашний помощник продублировал оповещение услужливым, механическим мужским голосом: