«До подключения к Общественной Системе Видеомониторинга Комплекса Рондо: 5 минут...»
«4 минуты…»
«3 минуты…»
Тем временем шум воды, доносившийся из ванной комнаты, прекратился. На какое-то время квартира погрузилась в глубокую тишину. Спустя ещё несколько секунд Максу показалось, будто что-то щёлкнуло, что-то металлическое и это точно был не замок на двери ванной комнаты. Он прислушался, медленно повернул голову в сторону входной двери, уставился в стену, отделявшую его от прихожей, будто хотел проделать в ней дыру взглядом.
Щелчок повторился, затем звук приглушённого удара и ритмичный тонкий писк…
— Подключение уста…
— ТИЯ, НА ПОЛ!!! — крик Макса, вместе с уведомлением Миссис Пимпл потонули в грохоте взрыва.
V
На съезде с магистрали, в направлении Старого города, пришлось перейти на колёсный режим передвижения мотошелдера – аэромагистраль заканчивалась и начиналась обычная дорога. Вереница ровно выложенных массивных бетонных плит, разбитых, истрескавшихся и изношенных беспощадным временем. Под жёстким протектором мощных колёс мотошелдера заскрипел песок, несколько камушков вылетели в сторону, один глухо брякнул об отбойник. Развалины старого города виднелись уже отсюда, с высоты шоссейной трассы, что опускалась вдоль нагромождения заброшенных бетонных сооружений и переходила в подъездной мост. Старый город, как и Селентиум был окутан алой взвесью, однако кое-что сильно отличало его от той части Комплекса, что была выше на несколько уровней – тишина. Густая и липкая словно смола, словно алый океан отрешенности и безразличия она заглатывала в свою мёртвую утробу всё, что попадало сюда. Всё без разбору. Заглатывала и случалось так, что больше никогда не отпускала.
Рен остановилась на подъездном мосту. Заглушила двигатель, ногой выставила подножку – громоздкая машина слегка осела на амортизирующих пружинах, металлическая подножка неприятно скрежетнула о бетон. Девушка осмотрелась по сторонам, затем подняла правую руку, посмотрела на электронные часы своего ИСУ – 7:02.
«Вечно он опаздывает…»
Она достала из внутреннего кармана своей кожаной крутки узкий чёрный футляр с мерно мигающим по центру вытянутым голубоватым индикатором, нажала утопленную в корпусе кнопку, футляр со щелчком раскрылся, равные его части разъехались в разные стороны позволяя Рен выудить из него электронную сигарету. Она закурила, закрыла футляр, убрала его обратно в карман. (уточни действительно ли она курит и курила ли раньше по сюжету) Некоторое время ничего не происходило.
Девушка смотрела в одну точку, расположенную где-то вдали неаидимого горизонта, что утопал за алым туманом. Она прислушивалась к тишине. Рен всегда было дискомфортно в этой части Комплекса. Ни страшно, ни тревожно, а именно дискомфортно. Хоть и приходилось время от времени бывать тут, она никак не могла привыкнуть. Рен Коэн гораздо лучше чувствовала себя, находясь в толпе. Огромной, бурлящей живой массе, что рычит и орёт с трибун, жаждет крови. К крови Рен тоже давно была привычна, даже слишком. Её запах будоражил рассудок и пробуждал в глубинах её сознания нечто, что не имело права на существование и тем не менее было там всегда. Нечто тёмное, безрассудное и безжалостное.
«Когда-нибудь это безрассудство убьёт тебя…» — укорил собственный мозг голосом Макса...
Рен заметила краем глаза, как вдалеке мелькнуло что-то – какой-то огонёк или… она опустила руку с электронкой, прищурилась всматриваясь в алый морок. До её ушей донёсся громкий и короткий свист, как от запущенного в воздух фейерверка, эхо ударилось о бетонные конструкции Старого города и утонуло где-то в алом мареве. Ловкачка резко обернулась, её глаза расширились от удивления и одновременно ужаса. Она глубоко и судорожно вдохнула, успела лишь дёрнуться в сторону, падая с мотошелдера на бетонное покрытие…
Мгновением позже подъездной мост окутала яркая вспышка взрыва. Она озарила значительную часть Старого города, а затем почти полностью угасла, изредка освещая развалины всполохами огня.
Конец ознакомительного фрагмента