– До чего же ты хороша, – проигнорировал мою реакцию Санчо. – Вся в мать! Валюшка, твоя копия.
– Оставь ребенка в покое, – потянула его к другому концу стола мама. – Поминки – не лучший момент для знакомства.
Гости начали пересаживаться, освобождая за столом место для матери и ее любовника. Тетя Галя пошла на кухню за чистой посудой. Рядом со мной осталась только Лилька.
– Помоги мне встать, – я взяла подругу за локоть. – Надо умыться.
В ванной я попросила Лильку выйти и уже собиралась закрыть дверь, как на пороге появился следователь Зуйков. Он перешагнул порог одной ногой и замер. Задрав голову, наморщил нос и уставился на меня.
– Скажи-ка, чем ты папку накормила?
– Что?!
– Какую еду ты готовила в день его смерти на завтрак, обед и ужин?
– На завтрак омлет, на ужин макароны по-флотски. Обед я не готовила. Мы с одноклассницами отмечали Восьмое марта в кафе.
– А батя что ел?
– Не знаю, – пожала я плечами и, не удержавшись, спросила: – а почему вас это интересует?
– Дело надо заводить, девонька. Убили твоего папашу.
– С чего вы взяли? У отца давно побаливало сердце, неудивительно…
– С каких это пор?
– С тех, как ушла мама, – соврала я.
На самом деле уход матери больше затронул желудок отца, чем его сердце. Первые полгода, пока я училась готовить, нам во всех смыслах приходилось не сладко.
– Так что ж он, и к врачу ходил?
– Нет, – отмахнулась я, – вы же его знаете. Старался не замечать, а как кольнет посильнее – выпивал таблетки и все проходило.
– Покажи.
– Что показать?
– Таблетки эти, – подтолкнул меня в спину Зуйков. – Показывай!
Я наклонилась к ящику под раковиной и мысленно обратилась к вселенной с просьбой: хоть бы мамины старые пилюли оказались на месте. Так и было. У отца руки не дошли выкинуть просроченные лекарства, впрочем, как и все остальные напоминания о мамином существовании. Он по ней не скучал, просто не собирался избавляться от хороших вещей из-за развода.
– Вот, – протянула я руку, чтобы вытащить пачку перевязанных резинкой бумажных упаковок.
– Не трогай, я сам! – похлопал себя по ребрам Зуйков. Перерыв с десяток карманов жилетки, он выудил целлофановый пакет и натянул его на руку. – Хм… Поглядим. Так они же просрочены!
– Знаю, – как можно беззаботнее пожала плечами я. – И папа знал, но ему было все равно. Он говорил, что портятся только натуральные продукты, а химия есть химия. Глотал эту гадость горстями и даже не думал покупать новые лекарства.
Зуйков натянул пакет на пачку с таблетками и вышел из ванной. Закрыв за ним дверь, я наконец-то смогла выдохнуть. Присела на крышку унитаза и обхватила голову руками. Что теперь будет? Папа в жизни не прикасался к таблеткам. Если нужно было что-то найти в ящике с лекарствами, он всегда звал меня. Что сделает Зуйков, когда не найдет на упаковках папиных отпечатков? Или он и не собирается их искать? Тогда зачем ему таблетки? И для чего матери понадобилось приезжать на похороны, да еще с вещами и любовником в придачу? Столько вопросов без единого ответа! Голова отказывалась думать, опускаясь все ниже и ниже, как будто вместо мозга в черепной коробке образовалось свинцовое ядро. Тело само собой сложилось пополам. Я уткнулась носом в колени и просидела так до тех пор, пока из-за стены не донеслись голоса.
Гости собрались в прихожей. Мне пришлось подняться, чтобы их проводить. Выйдя из ванной, я ухватилась за стену: пожимая руки и обнимаясь на прощание, как хозяйка дома, гостей провожала мама. Я наблюдала и ждала, когда же кто-нибудь из друзей отца поставит ее на место. Ничего подобного. Так же, как и при его жизни, после смерти они делали вид, будто ничего особенного она не натворила.
Покачиваясь из стороны в сторону, я поплелась на кухню. Сфокусировалась на раковине, по кран заставленной грязной посудой, когда кто-то положил руку мне на плечо. Вздрогнув, я оглянулась и увидела Санчо, прятавшегося за углом.
– Лиса Алиса, – улыбнулся он, – а не подскажешь ли, где в вашем сказочном лесу можно отдохнуть душой и телом?
– На поле дураков, – вырвалось у меня.
– А поконкретнее? – продолжал улыбаться мамин любовник.
– По дороге направо, за пятиэтажным зданием, – махнула я в сторону ближайшей пивнушки.
– Мерси!
Санчо поклонился и, натянув на голову черную лакированную кепку, боком выскользнул из кухни. Обтянутые бархатными штанами по-женски округлые ягодицы, выпирающий живот, крашеные в черный цвет волосы и, кажется, вытатуированная подводка вокруг глаз – ну и вкус у мамочки! Хотя, какая мне разница. Главное не затевать конфликт, раз он настроен дружелюбно. Может, с его помощью удастся вернуть ее туда, откуда она явилась.