— Понятия не имею! Какая такая тётка?
— Мария, молчи! — очень строго приказал Ганс. — А вы сейчас же, сейчас же поставьте её на место!
— Чего ты буйствуешь? — удивился экскурсовод. — Твоя Мария, она, по-моему, не стеклянная! Это вы разбили отличную лампу, а я твою Марию не разобью.
— Всё равно. Она вам не дочь! Сейчас же поставьте её на место!
— Ну и ну! — удивился экскурсовод. И, растерявшись, поставил Машу на пол, рядом с сердитым Гансом.
Пока ребята пререкались с экскурсоводом, их окружила большая толпа.
— В чём дело? Что стряслось? — спрашивали люди один у другого.
— А ничего такого. Эти ребята, они, понимаете ли, разбили вот эту лампу… Вон осколки. Видите? На полу…
Все внимательно и удивлённо рассматривали осколки.
А Ганс между тем схватил Машу за руку и нырнул вместе с ней в толпу.
Скорей!.. Скорей!..
Вот уж и ветер свистит в ушах. Далеко позади, на горе, осталась выставка, экскурсовод, разбитая лампа.
— Куда, однако, девались дети? — спрашивает бедняга экскурсовод. — Ведь только что они стояли тут! Я ещё поставил на пол возле себя ту толстую девочку в красном платье…
Перед Гансом и Машей шоссе. По шоссе скользят легковички, проносятся грузовики.
На другой стороне от дороги море — шумит, шумит…
Ребята пересекают дорогу, останавливаются возле бегущих автобусов.
— Ганс, а Ганс!.. Ну, а где же тётка Зубная Боль?
— Там её не было. Сейчас мы пойдём в тот коффик, где я бывал с дедушкой. Если б ты только знала, сколько там сладкого!..
Глава седьмая. Торты
— Уступите, пожалуйста, место! Кажется, видите! Я с ребёнком, — попросил Ганс.
Раздался хохот, и Маше тут же освободили место. Встав на коленки, прислонившись носом к стеклу, она про всё на свете сразу забыла, даже про тётку Зубную Боль.
Автобус ехал и ехал. Сквозь деревья мелькала голубая полоса моря. Будто вырвалась из-под земли и побежала навстречу огромная каменная русалка. Высокая и крылатая, она стояла на каменной набережной бульвара.
Раз! — и скрылась. Замелькал город — весь из серого камня. Он был виден не очень ясно, потому что повсюду стояли деревья и у всех потихонечку двигались листья, как будто бы танцевали.
Всё дальше и дальше бежал автобус. Вот островерхие крыши старых построек.
Город был необыкновенным — его можно было даже назвать волшебным. Казалось, что всё тут не всамделишное, что это рисунки из сказок: вытянутые окошки, башни, черепичные крыши. Они наподобие шапок прикрыли дома. Узкие улочки, узкие и горбатые, теперь таких не бывает. Над дверью в булочную — крендель, раскрашенный золотой краской. В окне улыбаются детям хлеба и булочки, пирожные и пирожки.
— Приехали, — говорит Ганс.
Здесь, в кондитерских, почти у каждой своя пекарня. В пекарнях изготовляют булочки, булки, пирожные и торты. Все кондитеры в городе Таллине стараются изготовить какой-нибудь торт в духе своего прекрасного города. Тут встретишь торты, похожие на старые башни; их опоясывает ограда из крема; оконца блестят слюдой, которая на самом деле не что иное, как леденцы. Каждый камень в тортовом здании сделан из шоколада, деревья украшены «пьяными» вишнями.
Ганс и Маша зашагали по улицам старого города. Они немножко устали от зноя и огорчительного происшествия с лампой.
Впереди кондитерская. Да нет, большое кафе. Сквозь окна видны туристы. Они уплетают взбитые сливки.
Ганс и Маша тоже бы не прочь зайти, сесть за столик и съесть… ну хотя бы мороженого. Но из подвальных окон кондитерской валит сладкий запах ванили. Все булки на свете, казалось, запели нежнейшими кондитерскими голосами и принялись рассказывать о блаженстве, которое может испытать каждый, кто съест хоть одну такую чудесную булочку.
Не иначе как там притаилась тётка Зубная Боль!
В подвальное помещение, в пекарню, вела крутая узкая лестница.
Ганс и Маша осторожно спустились вниз.
Как много здесь юных кондитеров! И все они одеты в белые накрахмаленные халаты, а на головах белоснежные колпаки. И все крепко заняты: кто тесто раскатывает, вернее, наблюдает за тем, как здорово раскатывает тесто механическая каталка; кто зачерпывает большущей ложкой розовый крем из большущей миски и украшает им уже почти готовый торт; кто открывает банки с консервированными вишнями и раскладывает вишни на верхушках готовых тортов…
Шум, звон… Лопочет газ, что-то тихо звенит в печах; наклонившись друг к другу, кондитеры стараются перекричать один другого.