Потом он отпустил четырех развратников, сказав им:
— Поцелуйте сперва руку у верного слуги моего, которого вы обманывали, и попросите у него прощения!
И они отвечали:
— Слушаем и повинуемся! — и помирились с шутом, и с этих пор жили в наилучших с ним отношениях. И он с ними тоже.
— Но, — продолжала Шахерезада, — история о кознях жен, о счастливый царь, слишком длинна, и я предпочитаю рассказать тебе теперь удивительную историю Али-Бабы и сорока разбойников.
И Шахерезада сказала царю Шахрияру:
АЛИ-БАБА И СОРОК РАЗБОЙНИКОВ
В очень старинные времена, в давно минувшие дни в одном городе среди других городов Персии жили два брата, один из которых назывался Кассим, а другой — Али-Баба.
Так мне говорили, о благословенный царь, и да будет превознесен Тот, пред Которым изглаживаются все имена и прозвания и Кто видит все души в наготе их и все помыслы в самой глубине их, — Всевышний, Владыка судеб! Аминь.
Так вот когда отец Кассима и Али-Бабы, очень бедный человек из простых, преставился в милосердии Всевышнего, оба брата разделили совершенно поровну все доставшееся им наследство. Но вскоре они проели скудное свое достояние и в один из дней очутились совершенно ни с чем, и у них не осталось ни вида, ни даже запаха хлеба и сыра, — вот что значит быть глупым в молодые годы и забывать советы мудрецов.
Но вскоре старший, Кассим, увидав, что он на пути к голодной смерти, принялся искать лучшего положения. И так как он был сметлив и хитер, он не замедлил свести изнакомство с одной сводницей, — да удалится нечистый! — которая, убедившись после испытания его способностей к верховой езде, его достоинств наскакивающего петуха и силы его совокупления, женила его на молодой девушке, обладавшей хорошим жилищем, хорошим хлебом и превосходным здоровьем и которую можно было назвать великолепной во всех отношениях. Хвала Воздаятелю! И таким образом, за те радости, которые он давал своей жене, он получил прекрасно обставленную лавку в самом центре базара. Ибо такова была участь, начертанная на его лбу с самого его рождения.
И это все, что случилось с ним.
Что же касается второго, Али-Бабы, то с ним было вот что. Так как по природе своей он был лишен самолюбия и был очень скромен в своих потребностях, то он довольствовался малым, не имел завистливых глаз и начал вести жизнь бедняка и труженика. И он сумел, несмотря ни на что, жить с такой бережливостью благодаря урокам сурового опыта, что нашел возможным отложить немного денег. И он мудро употребил их на покупку осла, потом двух, а потом и трех ослов. И он каждый день отправлялся с ними в лес и нагружал их дровами и хворостом, которые раньше он должен был таскать на собственной спине.
И вот, сделавшись таким образом собственником трех ослов, Али-Баба внушил к себе такое почтение среди людей своего звания, бедных дровосеков, что один из них почел за честь для себя выдать за него замуж свою дочь. И три осла Али-Бабы были вписаны в брачный договор в присутствии кади и свидетелей как все приданое и весь выкуп за молодую девушку, которая, впрочем, со своей стороны, не принесла в дом своего мужа никакого приданого и даже ничего ему подобного, поскольку она была дочерью бедняка. Но бедность и богатство преходящи, и один лишь Аллах Всеславный живет вечно! И брак Али-Бабы с дочерью дровосека был благословлен детьми, прекрасными, как луны, которые славили Творца своего. И он жил скромно и честно со всей своей семьей на доходы от продажи по городу дров и хвороста и не желал от своего Создателя ничего более этого простого и тихого благоденствия.
И вот в один день среди других дней, когда Али-Баба был занят рубкой дров в девственной чаще и наносил дереву удары топором, тогда как три его осла в ожидании обычной ноши паслись неподалеку, для Али-Бабы раздался в лесу удар судьбы его. Но Али-Баба и не подозревал, что судьба ждала его здесь уже в течение многих лет.
Вдруг Али-Баба услышал какой-то глухой шум, который доносился издалека и быстро приближался, и, приложив ухо к земле, он мог различить все усиливающийся гул ударов многих конских копыт. И Али-Баба, человек смирный и избегавший всяких приключений и осложнений, почувствовал большое беспокойство, находясь в этом уединенном месте, в обществе лишь трех ослов своих. И благоразумие его подсказало ему, что лучше всего будет взобраться поскорее на вершину одного большого и толстого дерева, которое высилось на маленьком холмике и господствовало над всем лесом. И он мог, усевшись там и укрывшись в ветвях, наблюдать все, что только могло произойти.