Когда молодая жена оста Обейда увидела перстень, она нашла его прекрасным и спросила:
— Для кого это?
Он ответил:
— Для одного молодого чужеземца, который сам много прекраснее этого дивного камня. Знай, что владелец этого камня, за который мне заплачено вперед и так щедро, как никогда не платили мне за работу, сам прекрасен и обворожителен; глаза у него мечут стрелы, щеки подобны лепесткам анемона в цветнике, усыпанном жасминами, рот его подобен печати Сулеймана, губы красны, как сердолик, а шея подобна шее антилопы, грациозно несущей свою тонкую голову, как стебель несет венчик цветка. Одним словом, он действительно прекрасен собой и настолько же привлекателен и напоминает тебя не только своими совершенствами, но и возрастом и чертами лица.
Так описывал золотых и серебряных дел мастер своей супруге молодого Камара, не замечая, что слова его внезапно зажгли в сердце молодой женщины страсть, тем более пламенную, что предмет оставался невидимым.
И забыл он, обладатель лба, на котором, как на жирном черноземе огурцы, готовы были вырасти рога, что муж, неосмотрительно расхваливавший жене достоинства незнакомца, действует хуже всякого сводника.
Так поражает слепотой и заставляет бродить впотьмах Всевышний, когда желает осуществить Свои веления в отношении созданий Своих.
Молодая жена ювелира запомнила слова мужа, но ничем не обнаружила волновавших ее чувств. И сказала она ему равнодушным голосом:
— Покажи-ка этот перстень! — и небрежно взглянула на него и лениво надела себе на палец. А потом заметила: — Точно для меня это сделано! Посмотри, как хорошо сидит!
А ювелир ответил:
— Да здравствуют пальчики гурий! Клянусь Аллахом, о госпожа моя, владелец этого перстня щедр и предупредителен, я завтра же попрошу его продать мне перстень все равно за какую цену и принесу его тебе!
Тем временем Камар пошел отдавать отчет жене цирюльника о том, как выполнил ее наставления; и вручил он ей сто золотых монет для цирюльника-бедняка. И спросил он у своей покровительницы, что ему делать дальше. Она же сказала ему:
— А вот что. Когда увидишь ювелира, не бери у него перстень. Скажи, что он тебе слишком тесен и подари ему этот перстень, а потом дай ему другой камень, еще прекраснее первого, из тех, что стоят по семьсот динаров каждый, и попроси сделать для него отменную оправу. И в то же время дай ему шестьдесят динаров и по два каждому из его учеников в виде награды. Да не забудь и нищих, стоящих у дверей. А когда исполнишь все это, дело примет благоприятный для тебя оборот. И не забудь также, о сын мой, прийти ко мне и сообщить о ходе дела, да принеси что-нибудь для мужа моего, цирюльника-бедняка!
Камар ответил:
— Слушаю и повинуюсь!
И ушел он от жены цирюльника, а на другой день не преминул выйти на базар к ювелиру оста Обейду, который, как только увидел его, встал в знак уважения к нему и после саламов подал ему перстень. Камар сделал вид, что примеряет его, а затем сказал:
— Клянусь Аллахом, мастер Обейд, оправа очень хороша, но перстень мне немного тесен. Знаешь что, я отдаю его тебе, чтобы ты подарил его одной из многочисленных невольниц твоего гарема. А теперь вот другой камень, который больше первого нравится мне, и он будет еще лучше в простой оправе. — И, говоря это, он подал ему камень в семьсот золотых динаров; в то же время дал он ему шестьдесят золотых и по два каждому из учеников и сказал: — Это вам на шербет. Но я надеюсь, что, если работа будет быстро окончена, вы останетесь довольны платой.
И вышел он, раздавая направо и налево золотые монеты нищим, собравшимся у дверей лавки.
Мастер был чрезвычайно удивлен щедростью своего молодого заказчика. Вечером, вернувшись к себе домой, он не мог нахвалиться перед женой этим щедрым чужеземцем, о котором говорил:
— Клянусь Аллахом! Он не только хорош собой, как ни один красавец в мире, но и щедр, как царский сын!
И чем более хвалил он, тем глубже внедрялась в сердце жены его любовь к юному Камару.
Когда же он отдал ей подарок клиента, она медленно надела перстень на палец и спросила:
— А не заказывал ли он тебе второго?
Муж ответил:
— Ну да! Я работал над ним целый день, так что он уже готов.
Она сказала:
— Покажи! — потом взяла, взглянула, улыбаясь, и сказала: — Мне хотелось бы оставить его у себя!
А муж сказал:
— Кто знает, может быть, этот человек способен подарить мне и второй?!
Тем временем Камар отправился советоваться с женою цирюльника по поводу только что происшедшего, а также и о том, что оставалось делать. И вручил он ей четыреста золотых динаров для супруга ее, цирюльника-бедняка. И сказала она ему: