Камар же пришел в большое затруднение и спросил:
— Но как же мне сделать, чтобы не заснуть? Я и в прошлую ночь решил не спать и все-таки заснул!
Она же ответила:
— Чтобы не заснуть, оставь ювелира пить, а сам вылей на пол содержимое кубка, делай вид, что пьешь, и притворись затем спящим, пока не уйдет невольница. Таким образом ты достигнешь цели.
Камар ответил, что слушает и повинуется, и не преминул последовать в точности этому превосходному совету.
И все произошло так, как предвидела жена цирюльника. По совету жены ювелир пригласил Камара и на третий ужин по обычаю, требующему приглашение гостя три вечера подряд. И когда подававшая шербет невольница увидела, что и гость и хозяин заснули, она пошла известить об этом госпожу свою.
При этом известии пламенная Халима пришла в бешенство оттого, что молодой человек ничего не понял из ее предупреждений, и вошла в залу пиршества с ножом в руке, готовая вонзить его в сердце неосторожного. Но Камар, смеясь, вскочил и поклонился до земли молодой женщине, а она спросила:
— Кто научил тебя такой уловке?
Камар не скрыл от нее, что поступал, следуя советам жены цирюльника.
Она же улыбнулась и сказала:
— Жена цирюльника превзошла себя! Но отныне ты будешь иметь дело только со мной! И не пожалеешь!
И, сказав это, она привлекла к себе девственного юношу, еще не знавшего женских объятий, и начала обращаться с ним настолько искусно…
На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
Начала она обращаться с ним настолько искусно, что внезапно научился он без колебаний, отставив в сторону все прочее, переводить пассивную оборону в горячее, активное наступление. И повел он себя в этой битве ног и бедер с такой храбростью и с такими перемежающимися атаками, что этой ночью победа осталась по преимуществу за бравым петушком. Хвала Аллаху, научающему птенцов первому их полету, развевающему гриву на шее львенка, исторгающему поток из недр скалы и влагающему в сердца правоверных побуждение, непреодолимое и прекрасное, как пение петуха на заре!
И когда сведущая Халима с помощью этой своей хитрой проделки успокоила пожиравшее ее пламя, она сказала, осыпая возлюбленного тысячей ласк:
— Знай, о ядро моего сердца, что я уже не могу жить без тебя! Поэтому не следует думать, что я удовлетворюсь одной-двумя ночами, одной-двумя неделями, или двумя месяцами, или двумя годами. Я хочу провести с тобою всю мою жизнь, покинув моего старого и безобразного мужа и последовав за тобою в твой родной край. Выслушай же меня, и, если ты доволен этою ночью, сделай то, что посоветую я тебе. Вот. Если мой старый супруг пригласит тебя еще раз, отвечай ему: «Клянусь Аллахом, дядя, слишком частые посещения могут внушить отвращение к гостю. Извини же меня, если откажусь от твоего любезного приглашения, я боюсь злоупотреблять твоим вниманием, удерживая тебя четыре ночи подряд вдали от твоего гарема».
И, сказав ему это, ты попросишь его нанять для тебя дом по соседству от нас под предлогом, что вам удобнее будет обмениваться вечерними посещениями. Муж мой наверное придет советоваться со мной, и я посоветую согласиться. А когда это устроится, Аллах возьмет на себя остальное.
Камар же ответил:
— Слышать — значит повиноваться!
И он поклялся ей выполнить все ее пожелания, и, чтобы запечатать свою клятву, он повторил все свои наскоки и был даже более настойчив, чем вначале. И конечно же, в эту ночь посох паломника усердно стучал по дорожке, уже утоптанной усилиями первого наездника.
Затем Камар по совету своей милой как ни в чем не бывало растянулся рядом с ювелиром. Поутру же, когда ювелир пробудился, вдохнув противосонный порошок, Камар, по обыкновению, хотел проститься с ним. Но он удержал его насильно и опять пригласил на ужин. И Камар, не забыв наставлений своей возлюбленной, не пожелал принять это приглашение, но изложил ему план, придуманный вместе с ней, как единственный способ отныне не причинять друг другу неудобств и беспокойства. А старый ювелир ответил:
— Тому нет препятствий!
И, не откладывая дела, он встал и отправился нанимать соседний дом, богато меблировал его и водворил в нем своего молодого друга. Со своей стороны, опытная Халима, сохраняя дело в большой тайне, велела пробить дверь в смежной между обоими домами стене и скрыть ее с обеих сторон шкафами.