— Аллах милосерден и милостив, о брат мой! Ты, видно, собираешься пойти продать с молотка платье супруги твоей, матери твоих детей, чтобы исполнить по отношению к гостю обязанности гостеприимства. — И он обнял меня и сказал: — Посмотри, о Гассан Абдаллах, вот десять золотых динаров, которые посылает тебе Аллах, чтобы ты, истратив их, купил нам всего, что нужно для нас и для дома твоего.
И я не смог отвергнуть предложение гостя и взял золотые монеты. И изобилие и благополучие возвратились в дом мой.
И так бедуин, гость мой, каждый день вручал мне такую же сумму, и я, согласно приказанию его, тратил ее, как и в первый раз. Так продолжалось пятнадцать дней. И я прославлял Воздаятеля за благодеяния Его.
Но на шестнадцатый день утром бедуин, гость мой, сказал мне после приветствий:
— Йа Гассан Абдаллах, хочешь продаться мне?
А я ответил:
— О господин мой, я уже раб твой и принадлежу тебе всей признательностью моей!
Но он сказал мне:
— Нет, Гассан Абдаллах, я не так понимаю это. Если я предлагаю продаться мне, то потому, что хочу на самом деле купить тебя. Но я не хочу торговаться с тобою и предоставляю тебе самому назначить цену, за которую ты согласен продаться.
Я же, ни на минуту не сомневаясь в том, что он говорит все это в шутку, ответил ему шутя:
— О господин мой, цена свободного человека назначена в Коране в тысячу динаров, если он будет убит сразу. Но если его убивают в несколько приемов, нанося ему три или четыре раны, или же если его режут на куски, то цена его поднимается до полутора тысяч динаров.
И бедуин сказал мне:
— Я нахожу это вполне подходящим, Гассан Абдаллах. И уплачу тебе эту сумму, если ты согласишься на эту продажу.
И я, поняв тогда, что гость мой не шутит, но вполне серьезно решил купить меня, подумал в душе своей: «Это Аллах посылает тебе этого бедуина, чтобы спасти детей твоих от голода и нищеты, йа шейх Гассан. Если тебе суждено быть изрезанным на куски, то ты не сможешь избежать этого».
И я ответил:
— О брат-араб, я согласен продаться тебе! Но позволь мне только посоветоваться об этом с семьей моей!
И он ответил мне:
— Сделай это!
И он оставил меня и вышел, чтобы пойти по своим делам.
Я же, о царь времен, пошел к матери моей, к супруге моей и к детям моим и сказал им:
— Аллах избавляет вас от нищеты!
И я рассказал о предложении бедуина. И, услышав слова мои, мать моя и супруга моя стали бить себя в лицо и в грудь, восклицая:
— О, горе на наши головы! Что хочет сделать с тобой этот бедуин?
И дети мои бросились ко мне и уцепились за одежду мою. И все плакали. И супруга моя, которая была разумна и предусмотрительна, сказала:
— Кто знает, не вздумает ли этот проклятый бедуин, если ты теперь воспротивишься продаже этой, потребовать, чтобы мы возвратили ему все, что он истратил здесь? И потому, чтобы не быть захваченным врасплох, ты должен как можно скорее найти кого-нибудь, кто бы согласился купить этот жалкий дом, последнее оставшееся у тебя имущество, и посредством вырученных за него денег расплатиться с бедуином. И таким образом ты ничего не будешь должен ему и останешься свободным.
И она разразилась рыданиями, уже представляя себе детей наших без крова, на улице. И я принялся обдумывать наше положение и был в величайшем затруднении. И я думал беспрестанно: «О Гассан Абдаллах, не пренебрегай случаем, который посылает тебе Аллах. Деньгами, которые предлагает тебе бедуин за продажу себя, ты обеспечишь хлеб семье своей».
Потом я подумал: «Это так, конечно, но для чего хочет он купить тебя? И что хочет он сделать с тобою? Если бы еще ты был юным, безбородым мальчиком! Но борода твоя точно шлейф Хаджар! И ты не соблазнишь даже туземца Верхнего Египта! Верно, он хочет умертвить тебя в несколько приемов, раз он платит тебе согласно второму условию».
Тем не менее, когда бедуин к вечеру возвратился домой, то я уже знал, как действовать, и решение мое было твердо; и я встретил его с улыбающимся лицом и после приветствий сказал ему:
— Я принадлежу тебе!
Тогда он снял пояс свой, вынул из него полторы тысячи золотых динаров и отсчитал их мне, говоря:
— Молись именем пророка, йа Гассан Абдаллах!
Я ответил:
— Молитва, мир и благословение Аллаха да будут над ним!
И он сказал мне:
— Теперь, о брат мой, когда ты уже продан, ты можешь оставить свои опасения, ибо жизнь твоя будет невредима, а свобода ничем не ограничена. Я только хотел, приобретая тебя, иметь приятного и верного товарища для долгого путешествия, которое намереваюсь предпринять. Ибо ты знаешь, что пророк (да упокоит его Аллах в милости Своей!) сказал: «Товарищ — это лучший запас для путешествия».