– Есть, сэр. Есть ждать приказа, пока не станет поздно, – в такой форме Ланстрок выразил свое неудовольствие и направился с мостика на полуют к матросам.
– Мистер Блэймрок, – я обнаружил себя почти наедине с капитаном. – Почему вы еще не в лазарете?
Отдав честь, я молча удалился, осознавая, что болезнь или недосып определенно сделали свое дело – скорость рефлексов, а также реагирование на раздражители явно замедлились.
6-7 фиратонакреша
Теперь стоит ретроспективно упомянуть о том, что происходило той ночью на арестантской палубе. Со слов многочисленных свидетелей, заключенные сделались буйными около полуночи, может, ближе к часу ночи. Они устроили галдеж и потребовали начальство. Прибывшего на место получасом позже Дюбрана сидельцы обвинили в морении их голодом и лишении всех человеческих условий содержания.
Самым главным оратором, исторгающим сколь красноречивые, столь и нелепые требования, оказался приснопамятный Абадай Тандерсмит. После коротких переговоров парламентер от маргинального сообщества был успокоен аргументом около девяти грамм весом, попавшим точно в переносицу. Опустив револьвер, Дюбран предложил остальным успокоиться и верить, что скоро паруса «Экспедишн» поймают ветер, и они смогут сменить трюмные решетки на шахтные кандалы.
Затем главный конвоир удалился, приказав выбросить беднягу Абадая за борт. Когда солдаты, расталкивая толпу штыками, вошли в камеру, на них со всех сторон набросились доведенные до отчаяния люди, которые, как оказалось, сумели как-то избавиться от большей части сковывающего их железа, вернее, не избавиться, а превратить в оружие.
Произошел бой, короткий и кровавый, дежурный наряд из пятнадцати человек был смят и буквально разорван в клочья. Оружие конвоиров перекочевало к заключенным, после чего те попытались взять штурмом одну и караулок, расположенных на выходе из их части трюма. Захват удался не полностью – Дюбран успел среагировать и стянул силы, организовав волну ружейного огня, не позволившую беглецам покинуть отведенную им часть палубы.
Откатившись, арестанты сумели разломать или взорвать одну из переборок, ведущую к казармам (кубрику) и складам конвоиров. На этом участке бой дал неоднозначные результаты, в конечном итоге республиканские горе-солдаты были вынуждены отступить на более укрепленные позиции, оставив озверевших маргиналов наедине с солидным запасом захваченного оружия и съестных припасов.
Обе стороны устроили из трюма, затянутого пороховым дымом, серию баррикад. Обе враждующие группы неоднократно предпринимали попытки прорыва, но тщетно. По инициативе мисс Мирдэн участки, где захваченные арестантами помещения вертикально и горизонтально пересекались с другими отсеками корабля по переборкам и настилу, были укреплены стальными листами или дополнительными слоями досок, чтобы избежать подрыва. Так борьба перешла в стадию позиционной. Преступные элементы оставили за собой свои же бывшие камеры, карцер и медицинский изолятор, где оставалось небольшое количество медикаментов, а также склад и большую часть жилых отсеков вояк конвойной службы, где, в том числе, располагались и личные сундуки последних.
Подчиненные Дюбрана сохранили за собой часть арестантской палубы, в том числе каюты офицеров и сержантский отсек, а также чрезвычайный запасник. Была организована серия баррикад, с которых велась регулярная перестрелка между сторонами, в распоряжении которых находилось примерно равное количество невосполнимых патронов, явно полезных для совершенно других целей.
В ходе боев беглые каторжники потеряли убитыми и тяжко раненными, помимо Тандерсмита, еще около шестидесяти человек, то есть их численность сократилась на треть. Конвоиры после подсчета потерь получили двадцать пустых касок в дополнение к понесенным ранее, в шторме и схватке с гига-амебами, лишениям, их личный состав тоже оказался солидно прорежен.
В итоге, утром шестого фиратонакреша разъяренный Дюбран явился на мостик, где встретил сонного фон Валенвилла в кресле. Разразившись тирадой, порицающей полное бездействие судового начальства, руководитель конвоиров получил отповедь о собственной некомпетентности и предложение передать оставшиеся войска напрямую под командование старины Отто или кого-то из офицеров судна. Кипя, как чугунный чайник в пять вечера, не говоря ни слова, солдат удалился обратно в пропитанные пороховым дымом недра «Экспедишн». Уже там, внизу, говорят, Дюбран сказал очень много очень разных по конструкции и этимологии слов, в основном имеющих определенный эмоциональный окрас.