До конца не доверяя одной лишь силе колдовства, я снова воспользовался славной способностью морфия превращать реальность в грезы и удалился вполне довольный собой. Если все пойдет хорошо, уже через пару дней, после инкубации, можно будет начать делать высокоэффективную сыворотку для офицерского состава.
Перед сном, до которого еще пришлось немало ран и ожогов залатать в медицинском блоке, я тщательно осмотрел свои руки и убедился в изначальной догадке. Мышечный корсет существенно укрепился, жилы, да простят мне вольное выражение, при прикосновении начали напоминать стальные канаты, но в качестве обратной стороны процесса на внутренней стороне бицепса открылось несколько участков, напоминающих присоски, а под грудью наметились разрывы, подобные жаберным щелям. Памятуя о том, что все самое сложное решается, подчас, очень простыми путями, я сосредоточился и дал как бы внутренний приказ организму избавиться от чужеродного влияния, постаравшись думать, что всем естеством, от глубины невыраженной души до остроты отточенного разума отторгаю выявленные дефекты. В надежде получить эффект с утра, я пал в мягкие объятия подушки на жестком ложе, но уже засыпая, почувствовал, как образования подмышкой рассасываются.
Этой ночью я наконец увидел Это. Опыт, который не рекомендую умам слабым и советую избегать даже твердым в своих убеждениях натурам.
Она предстала передо мной в блеске и рокоте, вечном вращении и постоянстве, выраженном в бесконечности происходящих изменений. Окутанная ореолом молний, цветов столь неестественных, столь запредельных, что человеческий глаз слепнет или мутирует, увидев их воочию, она простиралась от края до края горизонта. Сполохи цвета беспредельного кошмара отвесными змеистыми росчерками спускались к невероятным массивам воды, что сливались в несмолкающем кручении спирали моря, неба и звезд, проходящей через все сущее и все запредельное. Сквозь воды мирового океана простирались торжествующими твердынями торосы базальта, покрытые опухолями роящихся гнезд, уходящие выше облаков, заполненных иссиня-фиолетовыми, багрово-карминными вспышками. А там внизу, в глубине, что недоступна и невообразима, если подходить к ней простыми представлениями о законах физики и пространстве до мантии планеты, там, внизу, за самым пределом, доступным темноте и свету, в беспрерывной спирали, седлая тугие пенные завитки, носились мысли чудовищ, души смертных и сны богов.
Сюда стремились все воды планеты, закручивались и возвращались вновь, здесь сходились края самых страшных циклонов, рождались ураганы и бури, отсюда брали начало потоки Хвоста Бездны, Мерзостный дух, Левиафан, отсюда направляло свои зараженные воды теплое и коварное течение Шизар, в лапах которого пребывал бессильный «Экспедишн».
Наблюдая картину беспримерного, невообразимого вращающегося зла, я не решился вглядеться в бездну, поскольку знал – эта бездна, эта Пучина уже давно смотрит на меня. И остается только напрячь все скромные, отмерянные человеку ресурсы воли, чтобы за рокотом воды, низвергающейся в запредельное небытие, не услыхать призывного смеха. Смеха тех, что живут с той стороны.
9 фиратонакреша
Утром, чтобы вытравить из воспоминаний образы сновидений или хотя бы немного отвлечься, я решил заняться необходимым, но в тоже время привычным и полезным делом – написанием отчета.
В общих чертах я на бумаге изложил обнаруженные в процессе исследования свойства хаоса, специфику протекания болезни, влияющие факторы, условия и методы борьбы. В конечном итоге сложились принципы профилактики, вполне пригодные для дальнейшего шага. Шага, вполне естественного – практического внедрения.
Методика включала следующие положения:
прививание;
наблюдение;
профилактика.
Раздел прививок я оставил наименее раскрытым, сконцентрировав внимание читателя, которым должен был стать капитан, на факте существования выработанной мною достаточно надежной вакцины, способной существенно увеличить шансы гибели или безумия экипажа в результате поражения искажающим поветрием.