Бой закипел и на нижних палубах, где конвоиры встретили неорганизованное, но упорное сопротивление команд охранения. В итоге оказалась захвачена большая часть кубрика и грузовой палубы, крюйт и машинное отделение удалось отстоять ценой существенных потерь личного состава.
Понукаемые отчаянием и яростью Дюбрана, конвоиры на верхней палубе предприняли попытку пробраться во внутренние помещения кормовой надстройки по снастям с внешней стороны. Но обороняющиеся матросы закономерно оказались много более ловкими в обращении с канатами, тросами и вантами. Они выбрались навстречу врагу и в жестокой рукопашной схватке заставили того отступить.
Атака войск Дюбрана захлебнулась, когда в тыл через носовые помещения им вышел небольшой отряд под командой главного канонира. К сожалению, Диц Эверетт погиб, сраженный случайной пулей, но его разъяренные люди сумели обратить конвоиров в бегство, которое, впрочем, не было паническим.
Люди конвойного капитана организованно отступили на захваченные их сподвижниками плацдармы нижних палуб, забаррикадировавшись там.
Отдельным очагом сопротивления стал офис интенданта с расположенным там пулеметом. К сожалению, как и Эверетт, мистер Руперт погиб от шальной пули, продемонстрировав отчаянную смелость в нежелании делиться с бунтарями ценными корабельными запасами.
К первым лучам бледного, погруженного в облачный туман светила, пороховой дым над палубой рассеялся. Ситуация сложилась патовая. Ни одна из сторон не имела преимущества над другой, сражение грозило перейти в позиционную войну.
К шести утра на шканцы был выставлен стол и несколько стульев, стороны объявили временное перемирие и приступили к переговорам.
Капитан, немного уставший, но гладко выбритый и в парадном облачении, стоял напротив Дюбрана, последний все еще оставался в боевой шинели, пропитанной порохом и кровью, крупным, небритым мужчиной со зверским выражением лица.
Обоим лидерам конфликта сопутствовала небольшая свита. Навигаторы Барри, Ланстрок и Мирдэн со стороны капитана, пара сержантов от конвоиров.
– Оттомар, – сухо поздоровался Дюбран.
– Цифра на лацкане не выросла меня Оттомаром называть, – ответил фон Валенвилл.
– Как скажешь, – пожал плечами солдат и грузно повалился на стул.
– Итак, мистер бунтовщик, у вас есть предложения по урегулированию возникшего конфликта? – старина Отто остался стоять.
– Мистер фон Валенвилл, – Дюбран сделался неожиданно серьезен, – под вашим руководством корабль потерял уже половину офицеров, из-за отсутствия своевременной поддержки подотчетная мне конвойная служба понесла существенные потери в личном составе, были утрачены стратегически важные припасы, оружие, целая палуба корабля. Когда необходимо было действовать решительно, вы медлили, когда требовалась гибкость, позволяли себе опрометчиво прямые поступки. Некомпетентность – вот слово, которое приходит на ум. Или саботаж, но не знаю, что хуже.
Капитан презрительно хмыкнул, главарь конвоиров посмотрел на навигаторов:
– Я высказываю предложение о снятии командира «Экспедишн» с должности. Претензий к офицерам не имею, мы все пониманием значение слов «долг» и «субординация».
– Похоже, не все, – вклинился Оттомар.
– Не вижу оснований нарушения общей рациональной командной иерархии, после лишения капитана полномочий вы сможете определить исполняющего обязанности согласно уставным предписаниям, – не обращая внимания на ремарку, окончил Дюбран.
– Закончил? – не дожидаясь ответа, фон Валенвилл развил мысль. – Все ваши слова, сэр, есть бунт, мятеж и подстрекательство, никакие аргументы не смогут спасти вас теперь от виселицы, если в этой большой голове еще осталась хоть капля здравого смысла, вы сложите оружие и сдадитесь, тогда, возможно, этот отвратительный демарш не скажется на вашей семье, непосредственном начальстве и репутации конвойной службы в целом.
– Я высказал предложение, – все еще игнорируя капитана, произнес солдат. – Вам решать, чью сторону принять.