– Перестаньте подначивать моих офицеров, они прекрасно осознают, что все соучастники будут так же тяжело наказаны, как и зачинщик.
– Не совсем так, – фраза принадлежала прекрасным устам мисс Мирдэн. – Практика демонстрирует фактическую некомпетентность, выявленную за вами в ходе текущего плавания, сэр. Подробный судебный разбор ситуации оставляет широкое поле для признания правоты аргументов мистера Дюбрана. Не все же бросать людей за борт и обходить ранговые ограничения по надуманным причинам.
Девушка перешла на сторону конвоиров и, потеснив сержанта, встала за спиной зачинщика смуты. Следом, повинуясь какому-то иррациональному порыву, перешли Ланстрок и Барри, последний – с видом нашкодившего щеночка.
– И вы, господа! – вскричал капитан. – Ну что ж, пусть так. Остается еще один нерешенный вопрос.
– Я весь внимание, – ответил Дюбран.
Далее последовала самая сложная часть переговоров, в которой капитан внятно и доходчиво продемонстрировал возможность немедленно взорвать машинное отделение или открыть кингстоны, полностью прекратив бунт на корню. Однако согласился этого не делать, в случае передачи в его распоряжение большей части захваченных в грузовом трюме припасов. Главарь конвоиров признал высокие навыки аргументации своего бывшего командира, но предложил предоставлять припасы периодически, заодно обеспечив время перемирия на судне. С некоторым скрипом договоренность была достигнута, но по всем прочив вопросам наблюдался вполне очевидный пат. То есть, на корабле воцарилась анархия. Обстоятельства усложнились еще больше, когда очевидное превосходство в силах, которым располагал капитан, пошатнулось переходом на сторону восставших большого числа матросов и механиков, памятуя жертву Эверетта, только канониры в полном составе отказались изменить присягу.
Теперь в трюмах, а иногда и на палубе происходили редкие перестрелки и почти постоянные перебранки, люди Дюбрана организовали на грузовой палубе «полевую» кухню, создавая дополнительную угрозу пожара, отсеки были разделены между мятежниками и лоялистами, перемещение по кораблю оказалось существенно ограничено. Сохранившегося числа матросов едва хватало на поддержание порядка и дежурство на палубе.
Первым делом после произошедших событий я был вызван к капитану.
– Доктор фон Блэймрок, – Отто становился особенно вежливым, когда ему что-то действительно было нужно. – Я надеюсь вы понимаете, что любое потворство бунтарям будет встречено с моей стороны с глубочайшим осуждением.
– Ни в коей мере я не собирался как-либо поддерживать сей прискорбный акт нарушения субординации, – достаточно спокойно уведомил я командира судна.
– Прекрасно, – скрестил на груди руки Оттомар. – Значит, я могу быть уверен, что никакой медицинской помощи от вас мои враги не получат?
Он выделил слово враги интонацией, наполненной глубочайшим презрением.
– Ах, вы об этом, – я постарался сделать голос предельно разочарованным. – Сожалею, сэр, но инструкции медицинского ведомства предельно ясны, директива двенадцать, параграф три, пункты с седьмого по девятый очень четко указывают на мои обязательства. Без приказа руководителя не ниже третьего ранга я не имею права отказывать в предоставлении медицинской помощи гражданам Сетрафии. А лишить гражданства вышеозначенных мятежников вы возможности не имеете.
– Свободны, – сквозь зубы процедил фон Валенвилл, явно осознавая бесполезность дальнейшей дискуссии.
Чуть позже ко мне в лазарет, который оставался своеобразной нейтральной территорией, явился лично Дюбран.
– Мистер Блэймрок, вы мне не нравитесь, я вам не нравлюсь… – начал он.
– Мне на вас, признаться, наплевать, – заметил я, не прерывая осмотра юнги, раненного конвоирской пулей при захвате палубы.
– Ну хорошо, тем не менее – даже в сложные времена мы обязаны оставаться людьми, что подразумевает наличие толики гуманизма.
– Таким нехитрым маневром вы призываете меня не обойти вниманием ваших подчиненных, по вашему же недомыслию тяжело травмированных в недавних боях.
В последние сутки мне что-то часто стало доводиться слышать скрип челюстей, я даже заволновался за Дюбрана, ведь стоматология не была моей сильной стороной.
– Я говорю о том, что на грузовой палубе организован лазарет, имеется достаточное количество волонтеров, но не хватает квалифицированного участия, – справившись с собой, разъяснил главарь бунтовщиков.