После осмотра я вернулся в лазарет, ужина в кают-компании не было, помимо отсутствия кворума, сказывалось скверное расположение духа самого капитана. Потому есть пришлось прямо за рабочим столом, довольствуясь консервами из банки, разогретыми на спиртовке, и галетами каменноугольного состояния.
Около десяти часов явился Оттомар, он молча сел напротив меня, предложил сигару черного табака, контрабандную и очень крепкую. Я не отказался. Затем капитан закатал рукав и кивнул на шприцы. Действительно, он не был в числе добровольцев прививок накануне. Без особо мандража я сделал прививку командиру судна, после завершения процедуры он, не говоря ни слова, поднялся, просто хлопнул меня по плечу и удалился. Что интересно – еще до прививки в теле фон Валенвилла уже ощущалась скрытая пульсация хаоса, надеюсь, он не станет пренебрегать профилактикой.
Рабочий день закончился, когда стало очевидно, что всем не помочь, и это тяжелое бремя, навалившись на плечи невообразимой усталостью, потянуло меня спать. Неприятным сюрпризом стала пара моряков, которые рылись в моих вещах. Сложно было сказать – на стороне ли они бунтовщиков или лоялисты решили немного улучшить свое материальное положение. До рукоприкладства не дошло, увидев, как я прикладываю характерным движением пальцы к цифре десять на груди, парни ретировались, ничего не взяв. Дверь я запер и укрепил сигнальным заклятием.
Сон, что пришел этой ночью, тревожной и полной посторонних шорохов, я могу без преувеличения назвать самым занимательным и, пожалуй, важнейшим за прошедший период.
Поначалу я просто плыл в потоках мирового эфира, сквозь бесконечную, неизъяснимую пустоту, окруженный инистым сиянием далеких светил. Не было ничего, кроме холодного, завораживающего пения звезд темноты, пронизанной иглами ускользающего света.
Но движение мое, как и всякое, имело начальную точку и цель, которую также можно было назвать финалом или остановкой. Начало было положено в том далеком сне, где я стремился к источнику чистого знания, но в последний момент был сломлен, окутан страхом протестующего неготового сознания.
Теперь я изменился, был готов.
Впереди, хотя пространство и движение в этом месте обладали неестественной относительностью, я увидел искру, сперва неотличимую от света мириад других, разбросанных по гипотетическому небосклону. Но эта, в отличие от прочих, стала стремительно приближаться и очень скоро превратилась в источник сияния, оттенки которого… я вряд ли найду слова, чтобы верно описать. Все увеличиваясь, свет закрывал уже большую часть перспективы, становясь единственным объектом моего внимания.
Приблизившись, я осознал, что источник представляет собой сферу неправильной формы, составленную, казалось, из гармонически вращающихся в пустоте символов, что составляют скрытую от обычных форм сознания подложку мироздания. Слова, сочетания, предложения, абзацы, наполненные содержанием объема большего, чем все существующие в реальности справочники, энциклопедии, монографии и духовные труды. Они подались мне навстречу, я протянул руку, коснулся, голова наполнилась какофонией бесконечного числа фактов, теорий, гипотез и аксиом, опровержение которых стало бы толчком тепловой смерти вселенной.
Они впустили меня, позволив проникнуть в сакральные внутренние пределы сферы истины, непостижимой для разума слабого и безмерно привлекательной для моего укрепленного, организованного, воспаленного жаждой исследования сознания.
Вопреки ожиданиям, я оказался не единственным обитателем последнего порога, устремившись к сердцевине сферы, составленной живой, уплотненной материей знания, я встретил существо. Хозяина или хранителя этого места.
Оно представало как вызов всему, что мне довелось видеть ранее, отталкивающее, притягательное, манящее. Форма, четкая, но будто не выраженная в полной мере, являла антропоморфную или приближенную к тому фигуру, обладающую неясным и неравным количеством конечностей, некоторые из которых можно было назвать руками, а прочие ногами. Голова, вытянутая, составленная из сферы и нескольких конусов, имела три пары круглых, светящихся зеленым или скорее зеленообразным светом глаз, а в нижней части рот, составленный окружностью раскрывающихся и смыкающихся, как в калейдоскопе, осколков геометрических фигур. За спиной создания был некий шлейф или крылья, составленные несколькими неравнобедренными треугольниками, подвижными и постоянно меняющими положения в гипотетическом пространстве.