Не успели они разобрать главу монографии господина архимага Оссириона, как дверь в библиотеку приоткрылась, и в нее просунулась клыкастая и любопытная голова алого дракона.
– Привет, девчонки, – гаркнул мастер Баласар, когда проморгался после полутьмы коридора. – Что это вы тут такое интересное делаете?
Рин наградил его красноречивым осуждающим взглядом. Он знал, что у Сиэса обычно получается лучше, и, кроме того, из-за их почти зеркальной схожести с братом к такому фамильному взгляду у этого негодяя иммунитет, но удержаться не смог.
Фаэлитин же при виде Сара просияла и подмигнула ему, а он, щелкнув зубами, будто сожрал посланную ему улыбку, проворно исчез по ту сторону двери.
Первая попавшаяся под руку Рина книга врезалась в дверной косяк ровно на том месте, где мгновение назад была ухмыляющаяся драконья голова.
– Что ж, тест он прошел, – пожал плечами Рин, возвращаясь к чтению.
И пока он швырялся книгами из отцовской коллекции, лазал по крышам и нырял за невкусными жемчужными ракушками без жемчужин, остальные обитатели древней эльфийской резиденции принимали гостей, танцевали и пили бесконечные игристые вина на галереях, разговаривая о детях и работе, строили друг другу глазки и сплетничали о ерунде. Рин умел отличать глупости, которые болтали от скуки, от по-настоящему важных сведений – потому что по крышам тоже лазал не просто так.
Мири иногда присоединялась к компании, в те дни, когда ей удавалось поддаться на манящие запахи сладостей с кухни или не менее манящую перспективу добежать до оранжереи, где частенько торчал Сиэс в отсутствии отца, и словно мимоходом поиздеваться над ним.
Даже Сар добрую половину лета, а то и больше, проводил здесь – его так любила чета хозяев, что, по его словам, отказываться было просто неприлично. На слове “любила” Рин закатывал глаза, потому что ни он, ни кто-либо из тех, кого он знал, не могли бы представить лорда и леди Феррерс, которые кого-то любят. А на слове “неприлично” Сар и Сиэсом обычно многозначительно переглядывались, и потом Сиэсу приходилось мастерски уворачиваться от братского пинка в колено под столом. Фаэлитин выглядела особенно счастливой, когда наблюдала такие сцены, и у нее в глазах появлялись опасные азартные огоньки.
Рин с Мири знали, что этих троих и еще парочку своеобразных друзей Сиэса связывает нечто большее, чем общие воспоминания о годах, проведенных вместе в стенах Академии. Но вытянуть никаких подробностей не смогли, даже когда на целую ночь заменили воду в фонтане во внутреннем дворе на белое марочное вино… Тем не менее, то была хорошая ночь.
– Может, оно и к лучшему, – сказала тогда Мири, сидя на бортике верхом и с интересом облизывая пальцы, – а то вдруг это заразно, и ты превратишься в своего брата.
– Лучше ты – в своего, – ответил Рин и под ее пристальным взглядом принялся закатывать штаны.
ххх
Конечно, речь шла об Оромэ Баттьяни-Пальфи, и он на самом деле был хорош.
Они с Сиэсом были одногодками и фактически могли бы стать одноклассниками в Академии, если бы мистер Нестандартные-Карьерные-Решения все-таки стал в нее поступать. Но Оромэ выбрал остаться в семейной мастерской, чтобы развивать свой талант кузнеца. И не зря: из его рук выходили и славные украшения, и грозное оружие, а, при должном старании, любое из своих творений ему удавалось наделить заранее выбранными магическими свойствами.
Впрочем, для того, чтобы притягивать к себе приключения, применять магию ему не пришлось.
Вечером того же дня, когда Рин не попал книгой в Сара, они втроем снова спустились к морю.
Мири плелась за мальчиками по полосе прибоя, по щиколотку утопая во влажном песке. Она старалась наступать точно в следы Рина, пока их не смыло волной, но он то перепрыгивал через юрких бледных крабов, то вешался на Оромэ так, что сбивался с шага, то разворачивался и начинал идти спиной вперед, хохоча и размахивая руками, несмотря на то, что каждую секунду рисковал искупаться в соленой воде.
Оромэ смотрел на него огромными глазами сквозь толстые стекла очков и только готовился в любой момент вытаскивать из воды и выручать. Мири догадывалась, что отчасти Рин так веселится как раз из-за этого, но вмешиваться ей не хотелось.
– …И тогда я понял, что вариантов не остается, кроме как пробраться на кухню и молиться, чтобы там нашлось что-нибудь сладкое. Ну, я и пошел. Пробрался среди ночи, пока все спали, и даже у поваров не началась утренняя смена, а там!... – Рин сделал круглые глаза, нагнетая атмосферу. – Если кто-то тебе уже рассказывал, как за месяц до конца прошлого учебного года Академию тряхнуло от гигантского взрыва, то ты наверняка подумал, что это алхимики постарались, верно?