Сиэс вдруг понял, что только теперь, в этот зыбкий краткий миг почувствовал себя так, как не чувствовал уже давно. Так спокойно и легко, беззаботно и пьяняще лучше любого эля или вина, и… неужели – дома?
– Ваш вересковый эль, госпожа, – официантка вынырнула будто из ниоткуда с высоким бокалом, и правда полным прекрасного янтарного эля, который пах сладкой горечью даже с ее подноса.
– Сегодня я угощаю, дамы, – у Сиэса в уголках глаз спрятались лукавые смешинки, но тон невольно сделался серьезным, а по шее и спине, под водопадом золотых волос, у него пробежала волна мурашек. Он тряхнул головой, отгоняя странное чувство, и закончил уже куда бодрее: – Да-да, Сулой, и даже тебя – если все-таки решишь меня не душить. Как тебе такое предложение?
Сулой фыркнула, явно довольная. Она сияла, словно это был ее день рождения.
– Считай, что ты откупился!
Сиэс оторопел на мгновение, когда заметил, как между бровей у нее появилась и так до конца и не разгладилась морщинка. В прошлый раз, если он помнил верно, этой морщинки не было вовсе…
Но что бы он ей не ответил, это утонуло в смехе Шаи и звоне, с которым они чокнулись бокалами еще до того, как объявили, за что пьют. Теперь они всегда будут пить за одно и то же – за новую встречу, за то, чтобы не оказаться по разные стороны баррикад и за щедрый подарок от беспощадной леди Время.
Но на сегодняшний вечер, должно быть, она сделала для них исключение: потому что бывшим сокомандникам казалось, что стрелки часов застыли, если не повернулись вспять. И они пили, немного пели, веселились и вспоминали прошлое, а иногда, забывшись, даже немного строили планы на будущее… Но больше, конечно, припоминали байки из своих академических времен.
– …Да-да, и тогда ты бросился, ик, нас с Литти разнимать, ик, а Шая такая… тогда… Шая принялась болеть, и все почему-то именно за тебя, остроухого гада! А надо было за меня!.. Шая! Что это было?!
– Мне до сих пор нравится наша Академия, так что не хотелось бы, чтобы кто-то кроме меня ее взрывал, – Шая развела руками, в одной из которых была сырная палочка, а в другой – соусница, и Сулой, будто завороженная, проводила эту соусницу глазами.
– Спасибо, Шаетта.
– Эй! Это… н-нечестно! – взвыла Сулой, выходя из транса и взмахивая опасно накренившимся бокалом.
Сиэс прекрасно помнил, что ни люди, ни дженази от трех пинт даже самого крепкого эля не были склонны впадать в буйную пьяную радость. И, больше того, он знал Сулой – а ей в лучшие годы и дюжины могло быть мало. Тем не менее он подыграл ей: поддержал под локоть, когда она эффектно качнулась на своем высоком стуле, куда уже забралась с ногами, как на насест, выровнял ее бокал и намеренно осуждающе покачал головой.
Сулой радостно принялась наваливаться на него сильнее, и Сиэс сделал себе зарубку в памяти – позже поблагодарить Сара с особым усердием за то, что заставлял его фехтовать несколько раз в неделю и не поддавался даже в тренировочных боях, не давая растерять форму.
Тем временем рассказ Сулой подхватила Шая – радостно и охотно.
– А курсе на шестом, когда мы снова выиграли в состязаниях, было почти так же занятно, как когда вы, ребята, устроили тот самый спарринг, и я, если честно, даже не знаю, какой из этих моментов заслуживает право называться моим самым любимым, потому что ваши мнения, конечно, будут диаметрально противоположными, я помню, еще тогда спрашивала! Надо же, Сулой, ты выиграла Сиэса за сорок пять секунд, ну и что, что с помощью моего артефакта, так еще и…
– Что значит с помощью артефакта?! – ахнул Сиэс, тут же отпуская Сулой и отдергивая руки.
Дженази не полетела на пол только потому, что тоже тренировалась каждый день, но со стула все-таки навернулась.
– Шая дала мне тот меч, который не оставлял тебе шансов, и у меня страсть как чесались руки проверить его в действии. Ты что, не знал?.. Ха, думал небось все это время, что проиграл мне потому, что мало тренировался?!
Сиэс взвыл, а Сулой зашлась радостным хохотом и, отсмеявшись, полезла обратно на стул, не прекращая болтать:
– А еще, еще! Я мало того что только что вынырнула из болотной ловушки, так еще и влетела в слезы Ма’Ареи, и тут из коридора, как назло, появляется Лириана! Собственной персоной! В том белом платье с воротничком, кружевным таким! Ужасно было!