При этих словах Рин театрально содрогнулся, а девушка, перед которой разыгрывалась эта сцена, громко кашлянула:
– Я все еще здесь, если что! В чем дело? Да говорите уже, наконец!
– Даже не знаю…
– Видишь же, он колеблется.
– Я не уверен.
– Тебя никто не торопит. Возьми время, спокойно подумай…
– Хватит мяться! – изобретательница уже почти рявкнула на них, привставая с места.
И она не заметила этого, но полуэльф, начавший было что-то вещать из-за кафедры, замолчал на полуслове и поправил очки, присматриваясь к задним рядам. В аудитории повисла тишина, полная бодрящего предвкушения нагоняя.
– У тебя чернила по всему лицу, – сжалилась Мири, в последнее мгновение отворачиваясь и дергая Рина за собой, – не благодари!
– Твою мать!..
– Кетра Блаунт! Я до последнего надеялся, что это делать не придется, но вы вынуждаете меня попросить: будьте добры, приведите себя в порядок и прекратите наконец срывать мою лекцию! Не нарушайте собственные традиции, достаточно и одной в неделю, зачем же идти на рекорд?!
– Простите, профессор, – покаяние в голове этой Кетры Блаунт было уж очень наигранным, но полуэльф только вздохнул – видимо, уже привык. – И вообще, – добавила она уже тише, снова переходя на шепот, – в прошлый раз это был всего лишь крошечный, совсем никого не задевший взрыв и одни взбесившиеся часы! Это не считается!..
Рин с Мири обменялись взглядами, которые были куда красноречивее слов. “Это джекпот,” – огромными сверкающими буквами читалось в них.
ххх
Они перехватили Кетру после лекции: окружили, прижали к колонне и принялись смотреть на нее сверху вниз, потому что она оказалась такого роста, который считался низким даже для человека. Двое высоких эльфов смотрелись рядом с ней почти комично, но изобретательница только фыркнула и вздернула аккуратный носик в веснушках.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Хочешь кофе? – участливо поинтересовался Рин, и, не заботясь о предисловии, сунул ей под удачно подставленный нос свой кофейник.
– Хочу свалить отсюда и забыть это утро, как страшный сон, – проворчала Кетра. – Давай уже, раз предложил!
И, пока она по-хозяйски сдергивала крышечку и делала пару жадных глотков прямо через край, Рин толкнул Мири локтем в бок:
– Я все равно уверен, что это лучше бы сработало с вином.
– А я снова все еще здесь, – доверительно, в тон ему, сообщила Кетра. – Так чем вам помочь, дорогие однокурсники? У меня есть десять минут, чтобы поверить в вашу легенду, а потом я уйду на основы камерной алхимии и героически там погибну. Не тормозите.
Эльфийская парочка в который раз за сегодня переглянулась, теперь уже под пристальным и каким-то насмешливым вниманием Кетры. Изобретательница не торопила их, не издевалась вслух, хотя явно могла бы. Просто ждала.
– Даже не знаю, с чего начать, – Мири подхватила ее под локоть, убедившись, что она не будет сопротивляться, и потащила из аудитории прочь. – Я Миримэ, это Рин, и мы сегодня пол ночи разбирались, как приладить тонкий клинок с механизмом к наручам, которые для этого не предназначены. Может быть, у тебя найдется решение? Включишь это потом в курсовую работу, или что вы там сдаете…
Кетра слушала ее и кивала, борясь с желанием схватиться за карандаш, и даже слепому было бы ясно: в ее зеленых глазах разгорается то, что принято называть исследовательским азартом, неукротимым и способным сносить все на своем пути гораздо эффективнее крошечного взрыва и одних случайно взбесившихся часов.
ххх
301 год. Замок на острове Феррерс
А Сиэса действительно отвлекли дела: накануне вечером он отбыл в фамильный замок по просьбе отца. Лорд и леди Феррерс устраивали прием по какому-то поводу, вряд ли достойному упоминания, и их наследник непременно должен был присутствовать и лишний раз продемонстрировать, как безупречны его манеры, остер ум и изящна внешность.
Так что он провел куда более скучный вечер, чем Мири, Рин или даже Литти, получившая внеплановый выходной и исчезнувшая в неизвестном направлении и на редкость отличном расположении духа.
Пусть Сиэс и не любил приемы, ему как-то в голову не приходило пытаться отсюда сбежать.
Но страдание не может тянуться вечно, и ласковая теплая ночь все же сжалилась на ним под самый конец.
Вот-вот она уже должна была стать золотым рассветом, и звезды, отраженные зеркально-спокойным морем далеко внизу, начали прятаться по одной, перемигиваясь на прощание. Замок Феррерс не спал до сих пор – музыка лилась из ярко освещенных залов, убранных охапками цветов и шелком, слышались звон бокалов с эльфийским вином и звонкий смех, который наконец-то к утру стал искренним вместо вежливого.