– Что будет, если я тебе не отвечу?
Оллин хихикнул, будто это была смешная, уморительная шутка.
– Стоило бы спросить, что будет, если ответишь, – он подмигнул Сиэсу совсем по-дружески, и было бы лукавством сказать, что у Сиэса от этого не потянуло что-то болезненно-грустно в груди. Даже если это было игрой. Даже если это было предательской ложью, маской или голосом выпитого на вечеринке вина, Сиэсу не хотелось думать об этом так. Только не сегодня.
– Так что?
– Я доставлю тебе удовольствие, которое ты ищешь, и рассветное солнце мы поймаем на острие клинков.
И правда: занимался рассвет. Край неба над морем согрелся от прикосновения солнца, и последние звезды исчезли, будто им тоже наскучил праздник. На лице Сиэса промелькнула тень – подозрение, недоверие, досада и горечь, а потом он не выдержал и рассмеялся.
– Звучит ужасно, знаешь!.. – он спрыгнул с парапета и, продолжая шагать, обернулся на ходу. – Так меня еще не приглашали пофехтовать ни на одной вечеринке.
Оллин фыркнул.
– Конечно, знаю. Потому и сказал.
– Вот оно как.
– Конечно! Ну так что? Соглашайся или спасайся бегством!
Сиэс отбросил волосы за спину и принялся шарить по карманам. Наконец вытащил мятую бумажку, которая счастливо избежала и брызг вина, и малинового крема, и бросил ее Оллину, будто снежок, а тот ловко, не поведя и бровью, поймал.
В утреннем свете стало видно, что глаза у них одинаковые – небесная синева, за которой прячется какая-то тайна. Волосы Сиэса от ласкового шепота солнца тут же стали подобны жидкому золоту, волосы Оллина будто забрали себе всю тьму уходящей ночи. И когда из алькова, бережно припрятанные туда кем-то предусмотрительным, появились изящные клинки, на них одинаково блеснул рассвет.
– Заплети косу, – предложил Оллин весело. В его руках уже не было никакой записки, и вряд ли ее после кто-то другой вообще еще увидит. – Будешь словно принцесса! Я еще не фехтовал против принцесс.
Сиэс хмыкнул, но неожиданно для себя последовал его совету. Почему бы и нет, в конце концов?..
И пока Блаунт с любопытством рассматривал прислоненное к стене оружие – примеривался, должно быть, как будут лежать у него в руках эльфийские легкие рапиры, Сиэс парой быстрых движений переплел волосы в нечто, напоминающее прическу Оллина, и тот рассмеялся, когда увидел торчащие из-за золотых прядей острые уши.
Сиэс покачал головой, но только молча протянул ему пару мечей.
Вряд ли они подружатся. И, если быть честным, вряд ли когда-нибудь поговорят так вновь. Но бывает время, когда свет и тьма скрещивают клинки не для дуэли, не для вечного союза, а лишь потому, что это развлекает их и на время унимает сердечную боль. Такие рассветы красивее всего, а над морем они похожи на сладкий, беззаботный сон.
Глава 8
301 год. Академия Золотого Дракона на острове Сарто
Следующая ночь для Рина тоже выдалась интересной.
Примерно за час перед рассветом ему, сладко нежащемуся в эльфийском подобии сна, что-то тяжелое стало давить на грудь. Недостаточно тяжелое, чтобы сказать “ой, Мэ, отстань”, но все же ощутимое настолько, чтобы схватиться за кинжал.
Благо, под подушкой у Рина их было несколько – просто на всякий случай.
– Слышь, че удумал! Ты это лучше бр-р-рось! – взвизгнула пушистая тварь, когда кончик острого клинка едва не пропорол ей пузико.
Рин только ухмыльнулся:
– Вот возьму и брошу. Бойся своих желаний!
Клинок снова задел лишь воздух, но существо куда-то отпрыгнуло, и заголосило уже издалека:
– Нашелся умник! Остроухое говно! Прекр-р-рати размахивать своими железками и открой мне чертов ящик!
Рин мог бы метнуть в него кинжал и в темноте – эльфийское зрение вполне позволяло провернуть такое. Скорее всего, он бы даже попал. Но природное любопытство взяло верх: визгливое создание оказалось загадкой, которую было бы глупо просто так убить, так что он бросил кинжал рукоятью вперед, так, чтобы оглушить, при этом не нанеся особого вреда.
Раздался глухой звук, звон кинжала по полу, и мгновение было тихо… А потом с новой силой раздалась обиженная многоэтажная ругань.
– И дались тебе мои травы, – наугад бросил Рин, не на что особо не надеясь. – Кстати, мы еще не знакомы. С кем имею честь?
– Не твое дело, – огрызнулось существо.
Насколько Рин мог судить, оно походило на смесь кролика, шиншиллы и чистой животной ярости, так и клокочущей в маленьком тельце. Как раз в этот момент, с помощью второй лапки сложив непослушные пушистые пальцы, оно ткнуло в его сторону смелым неприличным жестом.