На зелье проявления, а также на все рисования и переписывания Рин и Мири потратили без малого неделю.
Правда, от этапа с самими грибами Мири шарахалась, как от огня – они ей категорически не нравились, ровно так же, как и слезы Ма’Ареи, и не без причин. И когда Рин принялся за возню с ними, она пофыркала, поныла, а потом сбежала в библиотеку.
И, уже разменивая лестничный пролет за пролетом и мысленно прикидывая, сколько книг она сможет вынести на этот раз, Мири вдруг остановилась. Ровно на три секунды замерла, будто статуя, а потом развернулась на сто восемьдесят и побежала по ступенькам вниз.
– Баттьяни-Пальфи? – крикнул ей чей-то смутно знакомый голос из толпы студентов.
– Отстань, все потом! – крикнула это и даже не обернулась.
У Мири появился план – ладно, не план пока, лишь подозрение – и она уже твердо вознамерилась воплотить его в жизнь.
Поэтому, оказавшись на пороге кабинета декана Ривз второй раз за последнюю неделю, она выглядела так, будто собирается брать штурмом крепость. А если волна атак на стенах захлебнется, то рыть подкоп, переплывать ров и стравливать хищных ящеров в воде между собой, но до вожделенной цели все же добраться.
– Декан Ривз! – она даже не затормозила при входе. – Декан Ривз!
Лириана Ривз оторвалась от пентакля, который чертила прямо на полу, с таким видом, будто она сама была и крепостной стеной, и рвом с хищными ящерами – в худшем из всех возможных смыслов. Выпрямилась и вопросительно вздернула бровь, все еще не проронив ни слова.
– Как становятся архимагами? – выпалила Мири, игнорируя и этот неласковый взгляд, и необходимость объяснять контекст, и все остальное. – Они живут долго, дольше, чем кто-нибудь еще, и обладают такой мощью, что наверняка просто найти книжку S-класса и завязать ее на себе будет недостаточно. А как?!
Ривз вздохнула и вернулась к рисованию пентакля.
ххх
Когда уже глубоко за полночь кто-то принялся колотить в дверь спальни Рина, Миримэ, прикорнувшая в углу кровати над открытой книгой, встрепенулась – сон как рукой сняло, и ей показалось, что она даже и не спала.
Ручку остервенело задергали, явно проверяя на прочность замок.
– Давай я открою, а ты – тот трюк с летящим кинжалом из темноты? – мрачно поинтересовалась она.
Рин усмехнулся, задергивая шторы и прикрывая от посторонних глаз карту.
– А потом окажется, что я новый наследник всей головной боли Феррерсов. Ну уж нет!
И он распахнул дверь, как бы невзначай убирая одну руку за спину. Мири знала, что на пояснице у него спрятан неприметный клинок, а вот внезапный ночной гость – вряд ли…
– Феррерсы разные, напасть одна, – гаркнул из коридора раскатистый бас. – Миэтиль, чтоб тебя!
– Добрый вечер, мастер Баласар, – Рин свернул ему сияющей улыбкой.
Алый дракон выдохнул по крошечной струйке дыма из ноздрей, клацнул зубами, просто для профилактики, и уже много тише спросил:
– Как твое ничего? Не зря вместо сыра весь день вонял?
Рин молча качнул головой и отступил в сторону, пропуская Сара в комнату. Тот охотно вошел. Тут же принялся расставлять свечи и зажигать дыханием все новые и новые огоньки, будто у себя дома. Но в этом не было ничего навязчивого и неприятного, напротив, появилось чувство, что их согревает неугасимый драконий огонь. Как талисман.
– Миримэ, давно не виделись, – тем временем продолжал Сар. – Вы хоть ели сегодня? Три крошки, которые Анариэн ухватил вечером в столовой, не считаются. – И вообще, – хмыкнув, он покосился на Рина и проворчал непривычно серьезно, – долго ты будешь брату врать?
Рин ответил кислой улыбочкой:
– Смотря сколько проживу.
Тема была исчерпана.
Сар осуждающе рыкнул, снова выдыхая дым, но спорить не стал. Зато брякнул объемным и заманчиво тяжелым свертком об стол и принялся выгружать свои дары: полдюжины бутылок темного эля, какой-то завернутый в грубую бумагу перекус, горсть конфет. Мири завозилась, садясь на кровати, но пока не стремилась бросаться к столу, а Рин привычно вырос у нее за плечом.
Между делом Сар, войдя во вкус, косился на двух глупых студентов, насмешливо моргал и мурлыкал себе под нос что-то легкое и довольно фривольное. Когда паузу стало невозможно игнорировать, а немые вопросы вытеснили из комнаты воздух, он все же глянул на них исподлобья. Вздохнул.