В тени арки, за которой угадывалась открытые тяжелые двери, маячила другая фигура драконорожденного, не менее впечатляющая своими габаритами и по-фехтовальному идеальной, угрожающей воинской пластикой. И в расписании вообще-то стояло именно его имя, но мастер меча, стоящий со сложенными на груди руками в стороне, не спешил прерывать утреннюю шоу-программу от декана.
– Мастер Баласар, – окликнули его из полутьмы, – уже развлекаешься с самого утра?
Алый дракон неопределенно пожал плечами и улыбнулся: при появлении Сиэса Филитэарна Феррерса на душе стало гораздо теплее.
“Удачная версия Рина”, тем не менее, не спешила заявлять об этом присутствии остальным. Он остановился слишком близко к мастеру Баласару, так, что чувствовал жар, исходящий от его тела, и замер. Кажется, развернувшаяся в начале тренировки сцена Сиэсу тоже доставляла определенное удовольствие – за исключением той части, в которой любимый младший братишка вынуждал декана орать их общую фамилию на всю Академию.
– Так чем я обязан такому приятному гостю? – проурчал Баласар ласково-ласково, с такой же, как у декана Умравиля, драконьей хрипотцой, но приправленной какими-то особыми теплыми нотками. Не зря обладатели красной чешуи славятся своим пламенным нравом и небывалой силой несгибаемого духа…
Сиэс качнулся вперед и привычно прижался лбом к каменным мышцам огромного плеча.
– Я зашел, потому что мне срочно понадобился один драконорожденный, чрезвычайно компетентный в своем деле, – и в его тоне мелькнуло нечто сокрытое, не читаемое вот так с лету.
Баласар рассмеялся, рокочуще и мягко, а Сиэс продолжил, и было ясно даже по голосу, что он лукаво щурится:
– В деканате мне сказали, что Умравиля сегодня нужно искать в этом крыле, вот я и решил вспомнить молодость и заглянуть сюда. И совершенно случайно захватил вот это, – и он аккуратно заткнул Сару за пояс какую-то книжку в мягкой обложке, сзади и так, чтобы в анфас ее не было видно. – Хорошего дня с этими юными дарованиями, развлекайся… Умравиль, не только студенты вожделеют получить капельку вашего внимания!
Когда Сиэс протиснулся в зал мимо мастера Баласара, тому в нос ударил запах табака, горячего песка и до сих пор неизвестного эльфу парфюма из далеких краев. Поэтому от тряхнул головой, не позволяя себе попасть под драконье очарование, и только вздохнул, нарочно принимая деловой, преподавательский вид. В руках у него словно из ниоткуда возник журнал успеваемости, тонкая книжка в мягкой обложке, и Сиэс напоследок одернул белоснежный манжет и шагнул в зал.
– Доброе утро, Умравиль, уже уходите? Доброе утро, студенты! Я украду его у вас ненадолго, если вы не против, а взамен верну вашего преподавателя, идет?...
Рин закатил глаза и приготовился отражать сияние бесконечной братской любви.
Глава 2
301 год. Академия Золотого Дракона на острове Сарто
– Ну, что скажешь?! – Рин взволнованно подался вперед и навис над Миримэ. На его лице сейчас читалось сразу множество эмоций, ни одна из которых не была заметна на протяжении целого дня. Будто бы он копил их, прикидываясь холодным и отстраненным, чтобы теперь вывалить все на Мири.
Она только хмыкнула, сама тоже будто ожившая по сравнению с тем, какой была с утра.
– Ты вот настолько, – Мири показала двумя пальцами, – был близок к самой позорной смерти в истории. Поздравляю!
Рина передернуло.
– Смерть от руки Джаспера – от такого не отмыться, – продолжила Мири нагнетать, щурясь на друга и явно наслаждаясь его растущим отвращением к самому себе, – такого даже от тебя бы никто не ожидал.
– Перестань! Мне и так несладко пришлось!
– Только представь, сколько удовольствия бы ты ему доставил, если бы помер прямо там.
– Мири! Ты не помогаешь!
– Я и не собиралась.
Рин уже почти корчился в агонии.
– Ну и что мне тогда делать?! – он страдальчески воздел глаза к небу, всем своим видом демонстрируя абсолютное отчаяние.
Если бы к двери общей комнаты отдыха, которую эти двое оккупировали на вечер, кто-нибудь любопытный прижал бы ухо, то он услышал бы, как громыхнула тяжелая оконная рама, и кто-то неприятно каркнул. В ответ на карканье раздалось ничуть не более приятное шипение, а препирательства стихли.
К спорщикам присоединился огромный ворон, белый, красноглазый и злющий, как все альбиносы. Он влетел сюда, как к себе домой, попытался клюнуть Рина в длинное острое ухо, легко избежал тычка от него и приземлился на голову Мири, заставив ее неловко качнуться.
И каркнул снова.
– Эру, ну и где тебя носило? – волшебница закатила глаза совершенно не для того, чтобы лучше видеть своего фамильяра. Она просто наконец оказалась в кругу тех, кто знал ее настоящую, и перестала стараться соблюдать приличия. И закатывание глаз в числе прочего входило в перечень вещей, которые она активно использовала для общения с окружающим миром.