И она готова была поклясться, что ей не почудилось, это придумало не ее лукавое сознание и не обманчивые чувства, это происходило взаправду, наяву – гримуар мелко завибрировал у нее в руках, будто тоже столько лет ее терпеливо и преданно ждал.
Глава 15
301 год. Остров Феррерс
Фаэлитин за последние тринадцать лет просыпала завтрак только дважды: в тот раз, когда после семи часов игры подряд наконец поверила, что почти выиграла у Баласара баснословный куш в неволшебные карты, и еще через год, когда снаружи бушевала такая буря, что она, выглянув спросонья в окно, приняла утро за глубокую ночь. Обычно она досиживала над книгами и свитками до утра, завтракала и только потом отправлялась дремать как минимум до вечернего чая, но в этот день ее не было ни на первом завтраке, ни на втором. Она даже не заявилась в столовую для слуг, чтобы выпросить пару кусков пирога или выхватить у поварихи из-под ножа ломоть сыра.
Фаэлитин не вышла и обедать, а потом не звонила и не просила чай. Она читала, да так увлеченно, что даже забывала подливать себе вина или грызть кончик карандаша. Только шелестели страницы гримуара, скрипело перо и одна за другой догорали забытые свечи.
Наконец Литти вскочила, и в руке у нее уже зажигалась миниатюрная шаровая молния.
– О, как же я скучала по тебе! – прошептала она, второй рукой помогая себе разделить один сгусток энергии на три и развести их в разные стороны. – Там, кажется, советуют сделать вот так…
И она, даже не взглянув в гримуар, чуть повела напряженными пальцами, изменила угол, под которым были подняты руки – и шаровые молнии за несколько мгновений выросли чуть ли не вдвое. А потом еще вдвое, и еще. И постепенно принялись гудеть, тихо, утробно и мерно, а лиловый свет от них заполнил всю библиотеку, от пространства между самыми дальними стеллажами до сводов высокого потолка.
На лбу Литти выступила капелька пота, но она не спешила рассеивать заклинание. Вертела свое творение и так, и эдак, сравнивала с подсказками на полях, шепотом ругалась. Наконец, насмотревшись, она щелкнула пальцами – и шаровые молнии пропали с тихими хлопками, прозвучавшими в унисон, и Литти встряхнула уставшие кисти, снимая напряжение, от которого она отвыкла много лет назад.
– Боги, это то самое чувство, – застонала от облегчения.
И вскинула руки, чтобы попробовать еще что-нибудь новое из давно позабытого старого. Глаза ее лихорадочно блестели, а сердце колотилось так, словно она стояла на краю обрыва, и ей предстояло броситься вниз. Снова.
Магия, настоящая, смертоносная и страшная, разгоралась в ладонях и рассеивалась в воздухе в последний момент по одному только желанию Фаэлитин. То, что она делала сейчас, не шло ни в какое сравнение с теми крохами колдовства, которые она позволяла себе между книгами и работой над документами. И теперь Литти уже не верилось, что она когда-то добровольно сбежала и отказалась от всего этого. Вернее, она сбежала бы из Императорской Стражи еще раз, представься ей такой шанс, а вот почти не пользоваться своим даром – это казалось немыслимым!..
Это было пугающе, это было волнительно и приятно, но магия пульсировала в ее руках, и та самонадеянность, та наглость поверить в себя, которой Анариэн Феррерс с помощью своего идиотского упрямства заразил и Фаэлитин – это было лучше, чем все что угодно. Лучше книг и лучше вина, лучше спокойствия и благословенной, беззаботной тишины.
Теперь на ее раскрытой ладони расцветали диковинные огненные цветы. Литти знала, что если рассчитать все верно, то их лианы сравнятся по силе со скалами, давящими на тебя со всех сторон, а по температуре живого искрящегося пламени – с недрами расплавленных гор. Они выросли бы там, куда она укажет, со скоростью бегущего по соломенным крышам пожара, а после себя оставили только выжженную землю и пепел.
Литти дала цветам на ладонях рассыпаться искрами и, лишь на мгновение расслабив руки, принялась за новое заклинание. Ей приходилось то и дело подсматривать в свои заметки, порой даже возвращаться и начинать все сначала, но это казалось мелочью по сравнению с тем чувством, которое магия разносила по всему ее телу, будто горячая кровь.
Так Фаэлитин не просто пропустила завтрак – она вообще забыла, что он существует.
ххх
301 год. Остров Сарто
Рин запнулся и раньше, чем успел сделать хоть что-то, полетел вниз. Тьма так обезоруживающе шепталась вокруг и была такой непроглядной, что ни чутье, ни годами вбиваемые ему в голову навыки не помогли – Рин успел только подставить руки, чтобы не разбить себе лицо, и заорать что-то, за что отец долго таскал бы его за за чувствительные острые уши.