Он ловко увернулся от тычка в бок и ободряюще сжал дрожащие холодные пальцы, которые через пару мгновений все же нашли его ладонь.
– Пошел в жопу, – буркнула Мири тихонько. Как же она испугалась за него! И как же хорошо, что с ним ничего не случилось. Вот бы еще руки так не дрожали!..
Друзья, держась друг за друга, выбрали направление наугад и пошли сквозь тьму, а она с издевательским молчанием затаилась, будто чего-то лукаво выжидая – или это было просто затишье перед бурей, которая вот-вот обрушится на головы ничего не подозревающих путников и сметет их с лица земли.
ххх
Трудно было определить, сколько они шли. Просто в какой-то момент тьма стала больше походить на туман, а потом туман начал медленно-медленно, но все же рассеиваться.
Мири и Рин по-прежнему держались за руки, больше для храбрости, чем чтобы проще было идти. На удивление, они почти не устали – натруженные ноги не ныли, отсыревшая обувь не терла, и обоим не хотелось ни есть, ни пить. Даже Мири, в отличие от Рина совсем не привыкшая к физическим нагрузкам, чувствовала себя… ну, терпимо. С того момента, как она смогла унять рыдания и поднялась с земли, не стало хуже, и это что-то да значило.
Страх был рядом, совсем близко, почти осязаемый и прохладный. От него у Рина начинало покалывать между лопаток, будто кто-то уставился ему в спину тяжелым пристальным взглядом. Это было…
– Это странно, – пробормотала Мири, так вовремя, как если бы услышала его мысли.
Она перешагнула через торчащий из земли корень, который в последний момент успела заметить.
Рин инстинктивно сжал ее руку чуть крепче и переместился ближе, словно тень, даже не нарушив ритма шагов.
– Что такое?
– Мне начинает хотеться убивать, а потом переехать в лес и жить там в хижине отшельницы, состоящей из одной единственной комнаты на одном единственном этаже, если я из библиотеки дохожу до спальни, а там вспоминаю, что оставила на стуле плащ или тетрадь, и мне нужно вернуться, – и, увидев, что Рин только усмехается, вскинула бровь. – Мы прошли уже пять раз по столько, и я все еще держусь.
– Может быть, это трудная ситуация заставила тебя собраться, и открылось второе дыхание?
– Третье закончилось бы с четверть часа назад.
– Тогда, ну, бесконечность новых дыханий? – предположил Рин, придерживая ветку, чтобы она не полоснула Мири по лицу.
Она скорчила такую гримасу, что ему осталось только нервно усмехнуться и кивнуть. Они оба знали, что если вывести Мири из состояния равновесия, то она будет кричать и угрожать электрическими разрядами всему живому, включая (невольно) саму себя. Были уже прецеденты.
А лес вокруг, редеющий вместе с туманом, так и не наполнялся ни звуками, ни другими признаками еще хоть чьей-нибудь жизни здесь. И тишина тревожила их больше, чем любой шум.
Рин заглянул Мири в глаза, перехватил ее встревоженный, потемневший взгляд.
– Мне пора начинать бояться сильнее?
Она только хмыкнула и перехватила его за локоть. Ему не понадобилось ни подсказки, ни толчка, чтобы согнуть руку, предоставив Мири возможность удобно держаться – он сделал это сам, даже не задумываясь.
– Это ты мне скажи, – она вздохнула. – Ты у нас отвечаешь за паранойю.
Рин удержался от колкости только потому, что она была права.
И глубоко, полной грудью вдохнул, а затем медленно-медленно, до конца выдохнул. Вдохнул снова, прислушиваясь к своему сердцу: темп сердцебиения мог помочь понять себя лучше, раскрыть то, что тело скрывало от мятежного разума. Так, по крайне мере, его учили в Академии.
Ничего. Интуиция молчала, и организм, который должен был улавливать опасность до того, как в голове сложатся образы и конкретные мысли об угрозе, молчал тоже. Тело вело себя так, будто его хозяин спокойно дремал, балансируя на грани бодрствования и медитации, в состоянии, которое заменяло эльфам сон.
Сердце не разгонял даже страх, так и не отступившийся, и это несоответствие… напоминало ночной кошмар.
– Ну? – не выдержала Миримэ.
Рин бросил на нее быстрый взгляд и остановился, снова обращаясь чутьем и к себе, и к миру вокруг, и к самой Мири.
Все было тихо. И правда, как во сне, так, как не должно было быть.
– Я сейчас могу прозвучать необычно, – кашлянул Рин неуверенно, – только никому не рассказывай. Но, кажется, все… спокойно? Слишком спокойно, и я сам тоже.
Мири присвистнула, и у нее получилось неожиданно громко для заколдованного тумана и непроглядного мрака. На звук никто не отозвался. Рин зачем-то обернулся, хотя все стороны были для них одинаковыми, Мири обернулась тоже. И ничего.
– Спокойно, говоришь? – пробормотала она. – Это-то и пугает…