Чейнджлинг, существо без собственного лица, готовое примерить тысячу чужих за свою короткую человеческую жизнь. На них велась охота по всем Островам, и тот, кто верил в их существование, отвалил бы несметное количество золота за кого-то из их рода – живого или мертвого.
Эльфийский юноша, только что погибший на ее руках, двадцать лет назад решил поступить иначе. Мири замерла над его телом, вряд ли осознавая сейчас, что ее магия рассеялась от столь сильного потрясения. У нее в голове билась единственная страшная мысль, для осознания которой она не могла найти слов.
Так прошла минута.
Мири не двигалась, просто не смогла бы, даже если бы от этого стала зависеть ее собственная жизнь, но вдруг что-то изменилось. Небо над ее склоненной головой пришло в движение, и по унылому серому небосводу так быстро полетели облака, будто кто-то ускорил время во много раз. За считанные мгновения они из скучных и туманных стали темными и серыми, а из серых – свинцово-черными. День превратился в ночь.
Горизонт был все еще чист, там ничто не предвещало бурю, но ровно над Миримэ загремел оглушительный раскатистый гром. Сверкнуло между надвинувшихся еще ниже туч, на секунду осветилось ее прежнее, снова красивое и безучастное лицо, а потом ослепительная молния ударила точно вниз.
Глава 18
Тело Рина выгнулось и забилось, а потом он заорал.
Мири сдавленно всхлипнула и бросилась к нему, даже забыв, что раны и липкая кровь никуда не делись, и тьма отпустила ее в то мгновение, когда дрожащая рука Рина легла ей на спину.
Он моргнул и сфокусировался на лице Мири, нависшем над ним и почему-то залитом слезами. Кончик ее косички тоже был вымазан в крови.
– П–пересралась? – хрипло спросил он, едва смог снова вдохнуть.
Мири взвыла и попыталась ударить его молнией снова – но руки не слушались, силы резко покинули ее, и единственная искра, сверкнувшая между ее ладоней, исчезла сама, так и не долетев до Рина. Он то ли закашлялся, то ли засмеялся, но явно передумал умирать.
Воздух наполнился запахом озона, петрикора, мокрой травы и земли. Первые капли будто даже не упали на пробу, дождь не предупредил о том, что придет, просто в какой-то момент вниз вдруг обрушилась стена воды, ревущая, холодная и сплошная. Ливень спрятал от них горизонт, небо и холмы, и две хрупкие эльфийские фигурки остались в этой буре одни.
Мири уже рыдала в голос, хотя слез и не было видно – вода заливала ей лицо, начисто все смывая. Рин, насколько хватало сил, гладил ее по волосам и пытался говорить хоть что-нибудь, потому что ничего больше сделать не мог.
– Ну, Мэ, все хорошо, – он попытался улыбнуться, – все хорошо.
Мири энергично закивала, так, что собственная косичка ударила ее по носу, и продолжила плакать.
– Ненавижу магов! С их проклятыми башнями!.. И магия эта тупая!.. Ненавижу это все! Нечего нам тут искать, не может быть в таком месте ничего хорошего! Ненавижу-у-у!..
Рин вздохнул, с удивлением отмечая, что у него в худшем случае сломаны пара ребер – и только, а все остальное, кажется, на месте. Заправил Мири прядь волос за ухо и, дождавшись, когда она отдышится и перечислит всех, кого ненавидит, заговорил снова:
– Это была Башня Намерения, если тебе интересно. Она превращала наши желания в движущую энергию для ловушки, и шанс выбраться, в общем-то, был один на миллион. Но теперь мне вроде как открыта дорога в любую сторону, да и тебе тоже за компанию.
– С чего ты взял? – Мири всхлипнула и глянула на него с недоверием, будто ребенок, заподозривший разницу между настоящими историями и волшебными сказками.
Рин слабо пожал плечами и тут же невольно поморщился, потому что боль вспыхнула с новой силой.
– Она сама мне сказала. И, вот что… – он замялся, подбирая слова и оставаясь очень серьезным и грустным, – кажется, тебе нужно сбегать за Джаспером Морнингстаром. Не знаю больше никого в Академии, кто прикрыл бы наши задницы, а мою еще и помог поднять в спальню, и при этом не сделал бы это главной новостью года. Обычно я сказал бы, мол, только через мой труп, но сейчас…
Мири уже набрала в легкие побольше воздуха, чтобы закричать на него, и тут Рин раскололся – уголки его губ дрогнули, наружу вырвался смех, который он старательно сдерживал с тех пор, как это придумал. Глядя на него, Мири была не в силах дальше злиться, так что она просто вытерла нос рукавом и усмехнулась тоже.