– Что – зря?
– Зря не хочешь спрашивать, – в глазах волшебницы мелькнуло что-то нехорошее, то ли тревога, то ли гнев. Это было видно даже по магической связи, а вживую наверняка разило бы наповал.
И Литти тут же подобралась, пусть ей невероятно хотелось перебить дженази, сорваться с места, наколдовать что-нибудь... Руки у нее не дрожали от нетерпения только потому, что чародейка долго училась сдерживать эту дрожь. Она заправила за ухо прядь волос и заставила себя перестать дергать под столом ногой. Так мягко, как только могла, спросила:
– Хорошо, твоя взяла. Кто же это был?
И скрестила пальцы – просто так, на удачу.
– Наш золотой мальчик, – ухмыльнулась Сулой. – Но какой-то странный, будто задницей в салат сел.
Литти наклонила голову к левому плечу и задержала дыхание на несколько ужасно долгих секунд. Сиэс. Это не было даже странно – просто глупо, не по-настоящему. Может, Сулой перепутала дни, или ее вчерашний тяжелый вечер все еще не закончился, или ей это приснилось, или... Да что угодно еще. Зачем бы Сиэсу затевать сначала тот разговор с ней, а потом связываться с Сулой самому?..
Эльфийка вздохнула, склонив голову к другому плечу.
– Что-то хотел? Или просто соскучился? – скучающе и чуть устало, но не слишком, вот так, чтобы дженази тоже потеряла к этому интерес. Давай, Литти, думай. Думай, как будто это шахматы!
– Ерунду спрашивал, а потом вдруг сбежал, – Сулой зевнула. – Светски поболтал про то, как мне спалось, про мягкие подушки, про сон... Которого, кстати, вы оба меня лишаете в мой заслуженный выходной! Сговорились, что ли?
Вместо ответа Фаэлитин фыркнула, и Сулой, до того подпиравшая щеку рукой, только отмахнулась от нее.
– Так что ты хотела?
– Твоего положительного ответа, – тут же, ни секунды не медля, нашлась Литти. – Потому что нам обеим, думаю, не помешает вспомнить друг о друге кое-что хорошее.
– Самое лучшее, что я о тебе помню – это то, как ты вываливалась в песке, когда проигрывала мне, – в голосе Сулой количество злорадства было прямо пропорционально, должно быть, количеству недоспанных сегодня часов. Она подавила новый зевок.
А Литти ничего не ответила и просто красноречиво уставилась на нее. И молчала мгновение, два, три...
– Ну?! – не выдержала дженази.
Литти вздернула бровь.
– А!
И Сулой, которую, должно быть, озарило в это самое мгновение, звонко хлопнула себя по лбу, запечатлевая гениальную идею, пришедшую ей в голову.
– Дуэль! Я угадала?
– Они самые, – отмерла и лучезарно улыбнулась Литти. – Хочу попробовать на тебе кое-что новое – из плохо забытого старого. Думаю, для этого не помешает специальная площадка, чтобы не приведите боги что-нибудь не поломать. Как ты не это смотришь?
Сулой плотоядно ухмыльнулась, показывая клыки. На лице ее читался живой интерес, теперь явно преобладающий даже над желанием послать все куда подальше и завалиться спать.
– С этого надо было начинать, госпожа библиотекарша! Сказала бы сразу, а то все вопросы да вопросы!..
И на этом моменте Литти отпустила себя и честно перестала слушать.
Там было что-то еще про тяжелые трудовые будни, старые сплетни, новые сплетни, немного домыслов и много острот. Будто кто-то приоткрыл завесу в те деньки, когда можно было руку протянуть – и оказаться рядом с друзьями. Как в старые добрые времена.
Литти давно не была в Академии Золотого дракона: во-первых, ее там не ждали, а во-вторых, не хотелось бередить и без того мятежную душу. Но сейчас ситуация была особая, и шахматная партия на метафорической доске в ее голове уже разворачивалась во всю, фигуры пришли в движение, начав рассказывать свои истории. Что-то происходило с младшим братишкой Сиэса, и Литти, как ни жаль ей было это признавать, кое-что об этом уже узнала...
Может быть, ей стоило вернуться к своим книгам. Или побыть ответственной и исполнительной и для начала хотя бы отпроситься у лорда или леди. На худой конец – передать извинения через слуг. Но Фаэлитин чувствовала искры силы на кончиках пальцев, а грудь ей стиснула незаметно подкравшаяся тревога напополам с предчувствием беды.
Так что менее чем через полчаса после окончания разговора с Сулой Фаэлитин, пользуясь привилегиями библиотекаря неприлично влиятельного дома Феррерс, без всякого зазрения совести переступила мраморный порожек и активировала стационарный фамильный портал.
"Вот зараза, – успела подумать она, прежде чем водоворот бурлящей магии заслонил от нее весь мир, – Мерлин меня живьем съест, если застукает без формы!"
Портальное заклинания завибрировало, будто посмеиваясь над потерявшей всякий страх эльфийской девчонкой, потерявшая всякий страх эльфийская девчонка вскинула средний палец в порыве протеста, и телепортация началась.