Глава 20
301 год. Академия Золотого Дракона на острове Сарто
Сиэс Филитэарн Феррерс налетел на нее прямо в дверях.
– О, Фаэлитин, прости!
И тут же обыденным жестом придержал за талию, не позволив удариться о косяк. На его лице промелькнуло странное выражение – будто бы он не был уверен, как правильно удивляться, но в следующее мгновение он снова стал привычным Сиэсом, идеальным золотым мальчиком, будущим лордом Феррерсом.
– Ты что здесь… – начала было Литти.
– М? – Сиэс почти мурлыкнул.
Тогда Литти серьезно ему кивнула, протянула свою изящную тонкую ручку и, ощутимо подкрепив это движение магией, толкнула Феррерса в альков. Тот только пискнул – как-то совсем не по-сиэсовски.
От него пахло порохом, ванилью и горькими травами. А еще мрачной решимостью, которая удивительно не сочеталась с расслабленным выражением на красивом лице. Литти не понадобилось даже проверять всякие мелочи – картинка уже сложилась для нее, и вопросов при этом стало только больнее.
– Миэтиль! – она шипела, но шипела громко, как разъяренная кошка. – Сулой можешь дурить сколько угодно, но не меня! Что ты такое творишь?! Совсем страх потерял?!
Маска раскололась – в серо-голубых глазах плескалась злость пополам с отчаянием, чувства, совсем не свойственные настоящему Сиэсу. Вдобавок, он тут же оскалился, и от идеального золотого мальчика не осталось даже тени. Перед Фаэлитин стоял Рин, и без того злющий, а теперь еще и пойманный на горячем, буквально припертый к стенке, и от этого ощетинившийся еще больше. Весь как натянутая струна, только тронь – бросится, не считаясь с потерями.
Она перехватила этот его взгляд и невольно задержала дыхание. Теперь было странно думать, что его можно было принять за старшего брата, как бы аккуратно он ни уложил волосы и на что бы ни сменил свою алую форму.
– Наоборот, да ты же до ужаса напуган!.. – выпалила Литти потрясенно. – Миэтиль, что произошло? – она перехватила его за плечо поудобнее, впрочем, прекрасно понимая, что если он захочет сбежать, что остановить его удастся только магией, причем боевой. – Расскажи мне. Расскажи мне все.
Рин глянул на нее исподлобья и не издал ни звука. Медленно вдохнул и выдохнул, даже не моргая, и Литти поняла, что она успела податься вперед, так близко, как если бы это и вправду был Сиэс. Снизу вверх смотреть на этого юного любителя вляпаться в непечатные приключения было неудобно, но отступать оказалось уже поздно, и она подавила стон раздражения и досады.
– Если я узнаю все, что произошло, со всеми подробностями, которые ты наверняка попытаешься скрыть, то мы оба сможем сделать вид, что минуту назад я обозналась. Тебя должны были научить заключать выгодные сделки. Давай же.
Хватка на плече Рина из цепкой ловушки стала оберегающим касанием.
– Миэтиль?
Все-таки он был слишком похож на Сиэса, того, который еще только учился напускать на себя чопорно-равнодушный вид и быть достойным наследником своего отца. Дело вовсе не в рубашке и волосах, дело никогда не было в них.
– Мэ не может спать – тени из Башни Намерения ее не отпускают, и им нет конца, – выдохнул Рин. В его голосе было столько боли, что ее можно было бы разливать в пузырьки. – Если бы я знал, как ее оттуда вытащить!.. Если бы я только мог быть там, понять, что это за магия, что-нибудь сделать…
Глаза Литти невольно распахнулись еще шире, и она снова стиснула плечо Рина – на этот раз от волнения. О, она знала, что это за магия! Обычно смертельная, жадная, хищная магия из древних руин. Тут было, чего испугаться, особенно тому, кто хорошо знает Миримэ – эта девчонка больше разбиралась в том, как накладывать иллюзии и блефовать, играя в вист гадальными картами, в конце концов, как гасить разрядами электричества всех, включая саму себя, чем в том, как договариваться с башнями, которые хотят тебя мучительно долго пытать.
И во взгляде Рина было что-то такое… Отчаянно напоминающее Литти обо всем, что было ей дорого. Будто она смотрелась в зеркало сквозь время, и у той, зеркальной Фаэлитин еще был шанс.
– Ты ее вытащишь, – отрезала она. – А я тебе помогу.
Рин вскинулся, будто его пронзила молния.
ххх
Черный провал Башни больше не пугал, только вызывал волну бесконечной ярости, и кончики пальцев начинало покалывать от желания плеснуть на старые стены кислотой. Эха здесь не было – Башня больше не утруждала себя такими условностями. Все было ясно и так.
Рин спустился на ступеньку, потом еще на одну. Дальше пошел, перешагивая сразу через две и ни на секунду не переставая прислушиваться и приглядываться к мраку вокруг, почему-то затаившемуся, словно ждущему чего-то.