И они рухнули на ковер, Рином вниз, Мири вверх, вымотанные, грязные и опустошенные. Старый потертый ковер в кабинете для занятий по углубленным теоретическим дисциплинам по сравнению с ними казался роскошным и свежим, будто утренняя роса, а слой пыли на резном плинтусе – почти праздничным декором.
Вокруг пахло гарью, а в воздухе растворялся кружащийся черный пепел.
Рина хватило только на то, чтобы придержать голову Мири и не дать ей удариться о кафедру виском. Когда взволнованная Фаэлитин наклонилась над ними, загородив восхитительно кружащийся потолок, он поморщился и, кажется, начал терять сознание.
– Не отключаться! – рявкнула Литти.
– Не могу, прости, – пробормотал Рин слабым голосом.
– Видишь, он не может, – поддакнула Мири.
Литти цыкнула и схватила с кафедры предусмотрительно наполненный прежде бокал.
– Там вино, так что с формой можете попрощаться, – угрозу в голосе она даже не попыталась скрыть. Вообще-то Литти это вино собиралась выпить, но библиотекари предполагают, а Феррерсы располагают – это, видимо, ее новая реальность.
А Рин даже глаз не открыл.
– Давай. Лучше сразу в рот, – и в подтверждения серьезности своих намерений он разомкнул губы, игнорируя то, как щиплет свежая ранка и лопается корочка на старой.
– На нем рубашка Сиэса, – любезно пояснила Мири. – А на прическу мне уже наплевать. Так что…
– Где там моя рубашка? – поинтересовался Сиэс, возникая в дверях с полным канделябром свечей. – Я что-то пропустил, или вы готовили мне какой-то сюрприз? Потому что пока я не очень чувствую атмосферу вечеринки, привет, Миэтиль, привет, Миримэ. Должен ли я спросить?
За его подчеркнуто-беззаботным тоном скрывалось что-то, что даже Литти не удалось так сходу прочесть.
В пляшущем на сквозняке свете полудюжины свечей Сиэс снова выглядел юным. Усталость после долгого рабочего дня могла сойти за расслабленность, которая наступала вечерней тренировки с Саром, тени под глазами – за предвестников грядущих экзаменов, а тревожную морщинку на лбу можно было заставить себя не заметить.
Тем более мастер Баласар появился за его плечом все с той же широкой клыкастой ухмылкой. Его взгляд всегда было сложно понять, но сейчас он явно выглядел довольным. Должно быть, мудрость некоторые драконорожденные получали прямиком от всезнающих драконов…
– Так смотрите, как будто вы тут ни при чем, – Литти фыркнула, заставляя себя оставаться серьезной и вопреки моменту не улыбаться, не улыбаться, не улыбаться. – Ну и преподов набрали в эту Академию, я только диву даюсь!..
Но ее беспокойство было излишним: Сиэс уже отставил канделябр на ближайшую парту и опустился на колени перед братишкой и его драгоценной волшебницей. Быстрыми, опытными движениями проверил, не лихорадит ли обоих, не замерзли ли кончики острых ушей, в порядке ли глаза. Рин предпринял попытку отбиться, Мири неопределенно хрюкнула, когда цепкие пальцы схватили ее за подбородок и вынудили повернуть лицо к свету.
– Все хорошо, – заученно повторила она, вряд ли осознавая, что это последнее, что успел вложить ей в голову Рин.
– Да ну, – хмыкнул Сиэс, и Литти не смогла удержаться и не стрельнуть глазами на второго Феррерса, распростертого на полу – просто на всякий случай уточнить, не перепутала ли они их местами.
– Они рухнули с кафедры. Интересно, чей дурной пример сподвиг их на ней сидеть? – съехидничала она только и наконец поднялась на ноги.
Должно быть, результат осмотра Сиэса удовлетворил, потому что он только потрепал Рина по плечу, погладил Мири по волосам и издал негромкий, будто бы даже расслабленный смешок.
– У меня тоже был отвратительный день, – поделился он доверительно вместо всего, что мог бы сказать. И улыбнулся.
– Неделя, – вставил Сар, зубами избавляя бутылку вина от пробки. – Тут, кажется, не хватает бокалов.
– Я обойдусь, – отмахнулся Сиэс, – в виде исключения, конечно, – и попытался еще одну секунду выглядеть строгим специально ради двух блудных студентов.
А блудные студенты, как бы плохо им ни было, хором издали что-то, подозрительно похожее на гаденькое проглоченное хихиканье. Они уже слышали, как льется вино, а ночь становится долгой-долгой – и беззаботной до самого последнего, пусть даже самого темного предрассветного мгновения. И эта победа стоила того, чтобы за нее выпить.
ххх
Фаэлитин вздохнула и скинула туфли, от которых к вечеру устали ноги.
Она собиралась всего лишь наведаться в Академию, посмотреть, как тут и что, может быть, выдать младшему Феррерсу нагоняй и сунуть нос в пару книжек, если удастся незамеченной добраться до библиотеки… Кто же мог предположить, что она будет разоблачать маскарады, а потом несколько часов голыми руками держать на себе якори для возвращения двух оболтусов из смертельной ловушки? Когда Литти хотела исследовать Башни, она имела ввиду не это.