- Куда?
Она видела, как Арслан нахмурился.
- Во Владивосток.
- Настя, ты ведь помнишь, что тебя пытались убить. Дважды. Ты не можешь лететь одна.
- Я также не могу всю жизнь прятаться и жить в страхе, - ответила она, сжимая в руках вилку, - кроме того, мне НУЖНО туда съездить.
Арслан молча хмуро продолжал на неё смотреть. Затем всё же кивнул.
- С тобой будет охрана. На какое время у тебя рейс.
- На 5 часов.
Против охраны она ничего не имела против.
И вот, Арслан уже вёз её в аэропорт. Провёл до самого входа. Дальше она пошла сам. Прошла досмотр, регистрацию. Села в самолёт, пристегнулась и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Она боялась летать.
В соседнее кресло тоже кто-то уселся. Вот, объявили о взлёте, и самолёт плавно начал выруливать по дорожке. Настя сжала рукой подлокотник. И ощутила, как поверх её руки легла тёплая ладонь. Она распахнула глаза и резко повернула голову.
- Ты думала, что я отпущу тебя одну?
Спокойно спросил Арслан, внимательно смотря на неё.
- Хватит, уже отпустил однажды…
Настя смотрела на него и не могла поверить в реальность происходящего. Понимал ли он, какую надежду ей давал?
Он понимал это, глядя в её глаза. Чётко и осознанно. Потому что с того момента, как Настя объявила о том, что хочет развода, он не знал покоя. Это беспокойство фоновым шумом жило с ним все эти годы, как бы он не пытался то заглушить. Как бы не пытался броситься в омут работы, которой теперь посвящал почти всю свою жизнь. За эти несколько лет дослужился до капитана, а затем до майора. А потом ему передали дело Коршунова. И он вцепился в него, как бульдог, только потом осознав, почему. Потому что дело было в ней, в Насте.
Он два месяца не мог подписать документы о разводе, хотя понимал, что это было именно то, чего Настя так отчаянно хотела в тот момент. Хотела, чтобы он отпустил её. И он чувствовал, что на тот момент её НУЖНО БЫЛО отпустить. Хоть он уже и тогда всё для себя понял и решил. Настя - ЕГО ЖЕНЩИНА.
Его ошибка, что он так надолго это сделал. Потому, что, выпав из его пространства, она угодила в ловушку.
- Когда вернёмся домой, разведёшься с Коршуновым и переедешь ко мне, - сказал он, застывшей на своём сидении Насте, - ты моя, Настя. Моя женщина. Это уточнение факта, на всякий случай.
А та забыла, как дышать, снова окунаясь в омут под названием Арслан. Он только что назвал её своей… И это не признание в любви. Он не клялся ей в этом. Не клялся в верности. Да Настя бы и не поверила, будь оно так.
Но… Это… Было… Это что-то глубже. Он словно расставил все приоритеты в душе Насти по полочкам и там наступил странный покой.
Настя улыбнулась и на мгновение отвернулась от него. Затем снова повернулась к нему. И только сейчас заметила, что он сидел, весь такой подобранный, напряжённый и ждал. Ждал её ответа.
Она снова улыбнулась и кивнула.
- Ты в курсе, что меня чуть до инфаркта не довела, - буркнул он.
А Настя уже от души рассмеялась и сжала его ладонь.
Спустя восемь часов самолёт приземлился в аэропорту. И Настя могла с уверенностью сказать, что эти часы – лучшие, за последние несколько лет её жизни. Они о стольком поговорили, столько выяснили! Кажется, за всё предыдущее время их брака, суммарно, они разговаривали меньше.
Они взяли такси и поехали сразу на кладбище. Арслан крепко сжимал её руку, когда они шли вдоль рядов. Наконец, он остановился у могилы с небольшим, но впечатляющим памятником.
- Это ты его установил?- тихо спросила Настя.
Белоснежный мраморный ангелочек возносил свои руки к небу. Настя подошла к нему и осторожно прикоснулась к лицу.
- Ты назвал её Айсель…
Настя прочитала имя и даты рождения и смерти на мраморе. Четыре дня. Всего четыре дня их малышка видела это мир…
- Так звали мою маму, - ответил он, - а она…Навсегда останется моим первым ребёнком…
Настя повернулась к Арслану и обняла его. Он сильный, храбрый. Но он живой. И ему тогда, возможно, было даже тяжелее, чем ей. Только она тогда так закрылась в своём горе, что совсем не думала об этом. Как он пережил потерю?
- Прости, что я тогда думала только о себе, - прошептала она, - прости, что не была рядом…
Он лишь крепче прижал её к себе, вдыхая её запах и выдыхая морозный воздух. Глаза защипало. Мог ли он подумать, что эти простые слова облегчат его боль, которая также фоном жила все эти годы в его душе. Это было так!.
- Всё в порядке, - сказал он, целуя её в макушку, - скоро стемнеет, нужно ехать в отель.
Настя кивнула и отступила от него на шаг. Достала из сумки пинетки, которые так долго хранила, и положила их на могилу.
- Я всегда помню о тебе, - прошептала она, вновь прикоснувшись к мраморному лицу.