Виола с удивлением отметила для себя, что чуть в стороне от ворот неуверенно переминается с ноги на ногу всего один потенциальный мздоимец. И тот имел вид невообразимо потрёпанной и болезненно нервный. Немолодой стражник, нёсший службу на месте, ранее считавшемся самым "хлебным" из всех возможных, выглядел донельзя несчастным и дёрганным. С таким видом он мог рассчитывать не на положенную оплату въездной пошлины, а лишь на милостыню. Похоже, он уже окончательно смирился, что на требование заплатить за проезд его в, лучшем случае, пошлют весьма недвусмысленным маршрутом. С момента вступления во власть тирра Палмера, эта самая власть в тиррстве изрядно растеряла свой авторитет, накопленный в предыдущие десятилетия отцом и дедом нынешнего тирра. После же бесславного военного поражения её остатки дотоптали те, кто ранее хотел, но не мог себе позволить крамольные речи.
Острее всего силу "накопленной всенародной любви" на собственной шкуре прочувствовали именно городские стражники и низшие чиновники. Как оказалось, в условиях разрастающейся анархии, любые поборы легко можно отложить на неопределённый срок, если хватит сил, чтобы съездить по зубам сборщику и прогнать его взашей. Именно это уже неоднократно и проделали с невезучим караульным, который не мог даже позвать на подмогу товарищей. Те или полегли под "умелым командованием" Палмера в боях с артгарцами, либо благоразумно покинули ряды доблестных защитников тиррства.
Так без каких либо задержек небольшой отряд въехал в беззащитный город и по замусоренным-захламлённым улицам двинулся к тиррской резиденции. Чем ближе путники подъезжали к дворцу, тем растеряннее и печальнее становилась Виола. Ей было досадно, непривычно и неприятно видеть, во что превратился родной город за какие-то несколько недель. Да и в знакомом с самого детства дворце, как в скоре высянилось, дела обстояли не лучше. С момента бегства тут сильно поубавилось охраны, зато прибавилось мусора, ещё недавно бывшего посудой, мебелью и прочим ценным хламом в дворцовых кладовых.
Непосредственно на въезде в пределы дворца у ворот возился завхоз и мастер на все руки, господин Хамстер. Он с крайне недовольным видом пытался поправить покосившиеся и немного повреждённые створки. Перекинувшись с ним несколькими словами, Красу удалось выяснить, что с момента получения известий о разгроме армии Палмера, большая часть слуг разбежалась из дворца куда глаза глядят, ожидая скорый захват города южными варварами.
Пока Виола стояла с потерянным видом и смотрела на царящее вокруг запустенье, не зная, что и предпринять, Крас отправился искать хоть кого-то из офицеров дворцовой стражи. Единственный, кто подпадал под эту категорию, был небрит, нетрезв и не считал нужным отчитываться кому бы то ни было о состоянии вверенного ему подразделения. Однако небольшое давление на совесть, которая по странному стечению обстоятельств обнаружилась в районе печени, пробудило его чувство долга и правилное понимание субординации. А ускоренные вытрезвительные процедуры, путём окунания в бочку с водой, спровоцировали непреодолимое желание бежать со всех ног этот долг исполнять.
Когда перед совсем не благодушным Красом построилось три десятка "не пойми кого, но с оружием", он лишь брезгливо поморщился. Вид этих разгильдяев и нерях мог произвести впечатление разве, что на совсем уж трусливого правонарушителя. Но это "прости господи, воинство" сейчас являлось единственными вооружёнными силами тиррства, вобрав в себя остатки не столько дворцовой, сколько городской стражи. И всё же намётанный глаз Краса смог выцепить из безобразной, неопрятной толпы оружных пугал парочку, кто явно умел носить кирасу и не спотыкался о собственный меч.
- Ну ка, ты и ты, - ткнул он пальцем в этих двоих, старавшихся затеряться в заднем ряду, - Выйти из строя! Три шага вперёд!
Пристальный взгляд на двух вышедших вперёд вояк ещё более укрепил Краса в мысли, что они как-то слишком уж выбиваются из общего ряда откровенных отбросов, которые сейчас судорожно пытались изобразить подобие шеренги. В них явно чувствовался опыт и навыки настоящих воинов.