Абрамович также сообщил, что ключевую роль в отзыве более высокой заявки третьего участника аукциона, ОАО «Самеко», за которой стоял Инкомбанк, сыграл Патаркацишвили: «Да, его роль была бесценной в том, что касалось отзыва заявки „Самеко“». По словам Абрамовича, если бы «Самеко» не отозвала заявку, ему пришлось бы выложить за «Сибнефть» не менее $217 млн, которых у него на тот момент не было[71].
То есть совершенно очевидно, что никому иному, кроме вышеупомянутых будущих совладельцев, «Сибнефть» достаться не могла. Группа МЕНАТЕП в той ситуации, насколько я понимаю, подстраховывала Березовского и Абрамовича на случай, если один из участников «отвалится», что, собственно, и произошло, а даже на таком «аукционе» с заранее известным результатом участников формально должно быть не менее двух.
Слово «аукцион» весьма условно можно применить к тому, что происходило в ноябре-декабре 1995 года.
Как говорит Сергей Алексашенко, «главной задачей для олигархов было не допустить конкуренции между собой, именно этого они боялись больше всего, а не иностранцев. Не случайно покупка блокпакета Связьинвеста, когда Гусинский неожиданно столкнулся с конкуренцией со стороны Потанина (1997 год. — НГ), вывела оценку компании на весьма впечатляющий уровень».
МЕНАТЕП как раз в последний момент перед аукционом по ЮКОСу столкнулся с конкурентной группой — консорциумом банков «Российский кредит», Инкомбанк и Альфа-Банк. Поэтому задаток и вырос до $300 млн с лишним, чтобы обезопасить себя от конкурентов. У конкурентов не нашлось такой суммы, но у них были ГКО на эту сумму. Альфред Кох считает, что менатеповцы пролоббировали в Центробанке запрет на внесение залога ценными бумагами. Он также считает, что заход МЕНАТЕПа в ЮКОС поддерживал премьер Черномырдин, у которого были добрые отношения с Муравленко и его компанией. Кагаловский уверяет меня, что до последнего момента у группы Ходорковского не было 100-процентной уверенности, что ЮКОС достанется им. Конкурс был назначен на 8 декабря 1995 года.
Из показаний Платона Лебедева в Хамовническом суде по второму уголовному делу против Ходорковского и Лебедева: Мы (Банк МЕНАТЕП) связали в конце 1995 года денежный рынок таким образом, что свободных денежных средств на денежном рынке практически не было. Мы выбрали все кредитные линии как у западных контрагентов, которые держали риски на РФ, так и у российского банковского сектора, в том числе для покупки государственных казначейских облигаций. Поясню почему. По нашим расчетам, у наших конкурентов было на тот момент мало денег, но было много ГКО. Таким образом, прогнозировалось, что наши конкуренты, чтобы внести залог в сумме $350 млн, будут вынуждены продавать ГКО на рынке. Оно так и получилось. В ноябре 1995 года я встречался с руководителем Инкомбанка господином Виноградовым, который посетовал на проблемы консорциума, попросил меня о встрече и попросил у меня, у банка МЕНАТЕП, деньги, им нужно было порядка $250 млн. Естественно, я им пообещал. После 25 декабря 1995 года или в январе 1996-го. Ну разве я мог отказать? Ради бога. Но после 25 декабря.
Таким образом, в ноябре 1995-го мы были если не на 100 %, то на 90 % уверены в том, что реальных конкурентов у нас не будет. Что же произошло дальше? Наши конкуренты, так и не набрав нужного количества денежных средств, попытались свою заявку подкрепить небольшим количеством денег и большим пакетом ГКО, но Минфин отказал консорциуму, поскольку условия проведения инвестиционного конкурса и залогового аукциона предусматривали залог в деньгах — $350 млн.
8 декабря, когда ЮКОС был де-факто приобретен банком МЕНАТЕП, я встречался еще раз с господином Виноградовым. Почему? Они обещали «в знак протеста» взорвать рынок государственных ценных бумаг и выбросить на рынок весь тот пакет, который министерство финансов у них в качестве обеспечения не приняло. Я им сказал, что я с удовольствием весь этот пакет куплю — кредитных ресурсов у банка МЕНАТЕП более чем достаточно. Но в тот же день я ему объяснил, почему у них нет юридических шансов оспорить данную процедуру.
71
Аверченко М., Дмитриенко Д. Абрамович признал, что аукцион по «Сибнефти» был фикцией // Ведомости, 02.11.2011.