8 декабря 1995 года состоялся инвестиционный конкурс и одновременно залоговый аукцион, на которых были выставлены, соответственно, 33 % и 45 % акций ЮКОСа. Победителем стало закрытое акционерное общество «Лагуна», и ни для кого не было секретом, что это фактически банк МЕНАТЕП. Через год, когда государство, как и следовало ожидать, не стало погашать заем, пакет в 45 %, находившихся в залоге у МЕНАТЕПа, был выкуплен ЗАО «Монблан», которое, как и «Лагуна», было аффилировано с компаниями, совместно контролируемыми акционерами группы МЕНАТЕП. Когда девять лет спустя, уже после посадки Ходорковского, «Юганскнефтегаз» купит никому не ведомая «Байкалфинансгрупп» (БФГ), зарегистрированная в тверской рюмочной с уставным капиталом 10 000 рублей, один мой знакомый вспомнит о «Лагуне» и «Монблане» — типа использовали их же схему. Но, как верно заметил в разговоре со мной Сергей Алексашенко, «покупка активов на специальную компанию — нормальная практика в современном мире. Она позволяет избежать предъявления каких-либо претензий к головной компании холдинга и развести банк и промышленные активы. Разница с БФГ состоит в том, что МЕНАТЕП никогда не скрывал, что „Лагуна“ представляет его интересы, а вот кого представлял БФГ — не знал никто». Впрочем, кроме Владимира Путина, проявившего неожиданно чудеса осведомленности и публично заявившего, что это известные ему люди, давно работающие в сфере энергетики.
Кстати, два слова о том аукционе, на котором никому не известные ребята непонятно на чьи деньги купили за $9,3 млрд 76,79 % акций компании Ходорковского. Он случился в декабре 2004 года, почти через 10 лет после залоговых аукционов, за которые не устают корить, и не без основания, российских реформаторов. Единственным «конкурентом» БФГ была «Газпромнефть», зарегистрированная в сентябре того же года и не сделавшая на так называемом аукционе ни одной ставки. При этом Dresdner Kleinwort Wasserstein и JP Morgan оценивали на тот момент ЮНГ между $18 млрд и $25 млрд. Ничего не напоминает? Мне напоминает. Но иностранные бизнесмены, которые не устают возмущаться залоговыми аукционами эпохи Ельцина, вот этот откровенный фарс эпохи Путина и, мне очевидно, — под прикрытием Путина, вспоминают гораздо реже, если не сказать никогда. Понятно: ничего личного, просто бизнес.
Контрольный пакет ЮКОСа перешел в частные руки в два этапа в 1995–1996 годах. В консорциум с МЕНАТЕПОМ вошел банк «Столичный» Смоленского. Смоленский утверждает, что денег он не давал, консорциум создавался просто для выполнения формальностей — нужна была банковская гарантия по взятым обязательствам, таковы были правила аукциона. Смоленский выступил, по сути, в роли гаранта. Довольно часто можно услышать упрек в адрес МЕНАТЕПа и других банков, что они якобы оплатили сделку взятыми в долг госденьгами, которые были размещены на их счетах. Смоленский сказал мне, что Андрей Вавилов[72] предоставлял МЕНАТЕПу значительные депозиты минфиновскими деньгами, которыми банк мог воспользоваться с возвратом под проценты. Михаил Ходорковский эти упреки отвергает. Владимир Дубов называет их «бредом».
Александр Смоленский в интервью журналу «Деньги» сказал, что «залоговые аукционы не могли принести серьезной прибыли (государству — НГ), потому что там все активы были куплены за бюджетные деньги. От чего там прибыль? Я получил депозит, купил на него завод, раскрутился — отдал. Вы считаете, что у банков в те годы были такие деньги, чтобы купить нефтепромыслы или крупное предприятие? Они их получили в собственность. Там была политическая задача. Все нормально договаривались»[73].
Леонид Невзлин: Понятно откуда появилась такая версия, что расплатились бюджетными деньгами. Я не занимался этим вопросом, но могу предположить. МЕНАТЕП был достаточно респектабельным банком. И у него было много госклиентов, и бюджетные средства на счетах в том числе. Теоретически банк мог брать кредиты у государства, теоретически могли использовать их средства, если знали, чем они будут покрыты. Банк же волен делать бизнес с деньгами клиентов. Отсюда и эти разговоры. На аукционах заплатили огромные деньги по тем временам. Это надо говорить честно: многие, возможно, и хотели бы участвовать в аукционах, но поскольку заимствований из-за рубежа тогда еще практически не было, то за спиной должен был быть сильный банк. Такой, как МЕНАТЕП, как Инком, как «Российский кредит», ОНЭКСИМ. Те, у кого были средства крупных клиентов, государственные средства. Я в этом не вижу ничего странного. И таких банков было очень немного. И для них это были все равно огромные деньги. Знаешь, я тебе скажу. Неоднократно в бизнес-жизни Миша ставил на кон все, чтобы сделать следующий шаг. Я думаю, это один из тех случаев, когда на кон было поставлено если не все, то очень многое. Риски! Наши люди ездили, просили в долг за рубежом, в стране. Колоссальные деньги, конечно…
73
Александр Смоленский. Ельцин не опускался до того, чтобы сажать в тюрьму тех, кто не с ним.