— Вполне.
— И какое будет решение? — глухо, понизив голос, спросил Корнач. Я заметил, как напряглись его скулы.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать. А сейчас, извините, я должен переодеться для службы. Уже без четверти шесть.
— Ладно, ухожу. — Корнач встал со стула и подошел к висящей на входе тяжелой шторе. — У меня есть телефон вашего храма. Завтра, в десять ноль-ноль, я позвоню тебе. К тому времени ответ должен быть готов. И... вот еще что, отец Павел. Я пойму и не обижусь, если... вы откажетесь от моего предложения. Всего доброго!
— Храни вас Господь, — перекрестил я уходящего генерала и, как только он вышел, стал переодеваться. Но мысли мои еще долго находились где-то далеко от предстоящей службы. И лишь когда тишину храма нарушили голоса церковного хора, я снова вернулся в действительность.
На следующее утро, после бессонной ночи, я дал Корначу согласие стать настоятелем церкви на острове Каменном. Потом сообщил о своем решении отцу Сергию и был немало удивлен тем спокойствием, с которым пожилой священник воспринял это известие. Возможно, здесь не обошлось без «помощи» генерала ФСБ Корнача. Впрочем, я предпочел не уточнять. Корнач, как оказалось, уже заранее подготовил все необходимые документы, видимо, ни капли не сомневаясь, что я соглашусь на сделанное им предложение о «перемене места работы». Проблем бумажного плана не возникло. Единственное, что мне пришлось сделать самостоятельно, — это сфотографироваться и передать генералу четыре цветные фотокарточки формата три на четыре. Вскоре он сам заехал ко мне домой с папкой, содержимое которой выложил на стол, и принялся объяснять назначение того или иного документа. Большинство из них касалось всевозможного «неразглашения», «допуска» и прочих неизбежных при переводе в режимное заведение формальностей.
— А это на десерт. — Генерал положил передо мной билет на самолет до Москвы и на поезд — от Москвы до Вологды. Поймав мой недоуменный взгляд, Корнач коротко добавил:
— Так надо. Дело в том, что вас, отец Павел, пригласили для беседы в Патриархию. Думаю, для вас это будет интересно и полезно. Послезавтра в восемь тридцать утра будьте добры прибыть на регистрацию в аэропорт «Пулково». А на всякий случай рекомендую запомнить номер телефона в Санкт-Петербурге. — И генерал продиктовал семизначную комбинацию, состоящую исключительно из единиц и пятерок. Такие номера запоминаются сразу.
— В Москве вас встретит человек из Патриархии, а в Вологде — парни из «Кедра», — сообщил в заключение Корнач. — И помните, отец Павел, все, что я говорил раньше, — только просьба, и ничего, кроме просьбы! В общем, сами сориентируетесь.
В назначенный час я прошел регистрацию, сел в самолет и спустя полтора часа уже был в Москве. А еще через несколько часов в главной резиденции Русской православной церкви со мной беседовал митрополит Константин.
Вечером того же дня я сел в вагон СВ скорого поезда «Москва — Вологда», где познакомился с веселым толстяком, представившимся мне начальником строительства. Я даже не подозревал тогда, что мой попутчик специально откомандирован генералом Корначем для сопровождения «объекта». У ФСБ, как известно, свои правила и привычки...
Глава 5
Микроавтобус, обогнув холм, так же как и все вокруг, поросший высокими корабельными соснами, выехал на короткую прямую дорогу — окончание длинной и томительной грунтовки. За ней серым стальным зеркалом сверкнула гладь лесного озера. Проехав еще сто метров, мы остановились перед длинным бревенчатым мостом, отделяющим расположенный в центре озера остров от окружающего его со всех сторон леса. Я внимательно огляделся по сторонам. И озеро, по форме своей напоминающее каплю, и мрачные грязно-белые стены монастыря навевали какую-то щемящую грусть. Создавалось впечатление, что здесь остановилось время.
— Приехали, — буркнул майор Сименко,смерив меня недоверчиво-снисходительным взглядом. — Как спалось, батюшка? Не трясло?
— Спасибо. Все в порядке, — сухо ответил я.
— А вы, отец Павел, между прочим, прибыли как раз вовремя! Сегодня утром один маньяк уже в который раз пытался перегрызть себе вены. Сначала, как только его к нам привезли, он все время выл, ползал по полу на коленях, бился головой о стену, отказывался есть и постоянно просил, чтобы его пристрелили. А сейчас вот уже пятый месяц после каждой попытки самоубийства хочет излить душу попу.
Ну, священнику то есть, — поправился Сименко. — Бедняга доктор, этот мерзавец его совсем доканал! Так что вам уже сегодня придется навестить выродка и отпустить ему все его грехи. — Сименко усмехнулся. — Не возражаете? Это пожелание начальника тюрьмы.
— Успокаивать страждущих — моя святая обязанность, — как можно спокойнее произнес я, глядя в глаза майору. — А насчет грехов мы поговорим с их хозяином...
— Вот и замечательно! — ответил Сименко и повернулся к водителю. — Давай, Дима, жми на гашетку!
Наш автобус заполз на деревянный мост, отделяющий берег от больших металлических ворот тюрьмы. Я смотрел на неприступные монастырские стены и думал о том, что когда монахи закладывали в этих непролазных чащобах, вдали от людских поселений, монастырь, они вряд ли предполагали, что когда-нибудь мир встанет с ног на голову и в бывших монашеских кельях будут доживать в неволе свой век самые страшные преступники.
Подъехав к воротам, автобус остановился у нанесенной на мосту красной линии с огромной надписью «стоп». Спустя несколько секунд массивные стальные ворота плавно поползли вверх, открывая моему взору ярко освещенное лампами дневного света помещение тюремного «шлюза». Такие каменные мешки существуют только при въезде на территорию строго охраняемых секретных объектов. Подождав, пока ворота не остановятся в верхнем положении, сидящий за рулем охранник плавно загнал автобус внутрь «шлюза», после чего заглушил двигатель. Все, в том числе и сам начальник охраны, оставались сидеть на своих местах. Я бросил взгляд по сторонам и сразу же заметил два красных «глазка» работающих видеокамер. Когда стальные ворота за нами снова опустились, открылась одна из двух металлических дверей, находящихся в стенах каменного мешка. Из нее вышли шестеро высоких крепких парней, удивительно похожих друг на друга. В руках каждого из них был короткоствольный автомат, а на поясе — баллон с нервно-паралитическим газом. Одеты они были в черные униформы без погон, очень напоминающие форму морской пехоты. Лица их, как того и требовала инструкция, закрывали черные спецназовские маски. Они встали вокруг автобуса, подняв автоматы и направив их на нас. Один из парней заглянул в салон. Все охранники «Кедра» знали, что в автобусе нет посторонних, однако инструкция неумолимо требовала соблюдения строжайших правил проверки всех въезжающих на территорию спецобъекта лиц и транспортных средств.