Кузница в лесу
От Георгия Курмелева мой путь лежал в отряд Райцева. Я еще не побывал у Данилы Райцева, а уже многое знал и о его отряде, и о самом командире.
…До войны Данила Федотович был землеустроителем, а проще говоря, землемером. А всех землемеров я почему-то представлял себе упитанными, грузными людьми. Таким ожидал увидеть и Данилу Райцева. Но довелось услышать о нем еще кое-что.
— Смех да и только! — рассказывал пожилой рыжебровый партизан. — Было это в первую военную зиму. Шел Данила в Витебск в разведку. А в поле снег глубокий, выше колена. Устал, проголодался. Дело было вечером. Завернул в деревню, а там немцы. Что делать? Надо бежать. Перемахнул Данила через плетень да через двор в поле. Стреляли по нему, но выручила темнота.
Когда наутро стали рассматривать уже полузанесенные снегом следы, измерили расстояние между ними, решили, что это был не человек, а зверь. На этом дело и кончилось.
Позже Данила Федотович рассказывал, что в тот раз он, командир еще небольшого отряда, ходил на первую встречу, на первую связь с верными людьми в Витебске.
Партизанам стало известно, что в Витебске уже дало себя знать партийное подполье. У Данилы Федотовича было несколько адресов городских коммунистов. Им и нес он наказ своих боевых товарищей. А между тем оккупанты уже пронюхали, что в лесах Суражского района действуют партизаны Райцева. Но напасть на след Райцева не могли. И тогда фашисты схватили заложниками его отца Федота Пахомовича, сестер Зоею и Марылю. Сестер вскоре отпустили, установив за ними слежку, а старика заперли связанным в подвале, допрашивали, угрожали:
— Не скажешь, где сын, — самому капут!
Перехитрил старик карателей. Поклялся, что доставит сына в комендатуру, а сам, выбрав подходящий момент, ушел к партизанам. Оккупанты сожгли его хату…
В Витебске Данила Федотович встретился с женщиной, которую знал до войны. Это была врач Околович. Рассказал, с чем пришел из лесу. Обрадовалась Околович, узнав, что партизаны ей доверяют.
— Сделаю все, что мне поручат, — сказала она. Так была установлена связь с партийным подпольем.
Продолжая поиски верных людей, партизанский связной встретился с коммунистом Черновым, человеком честным, идейным, с широким кругозором. Чернов хорошо знал цену фашистским сводкам о положении под Москвой, крикливым радиопередачам, твердо верил в нашу победу.
— Данила Федотович, дорогой ты мой! Вот уж порадовал своим приходом, известиями о партизанах, — говорил Чернов. — Живем! Есть еще порох в пороховницах! Вы — из леса, мы — из подвалов, из руин, из подполья будем громить оккупантов!
Чернов обещал направить в партизанский отряд двадцать коммунистов и комсомольцев и сдержан слово. А в самом Витебске подпольщики взорвали фанерную фабрику…
Наладив связи с витебским подпольем, Райцев возвращался к себе в отряд, В одной деревне ему рассказали, что оккупанты сбились с ног в поисках какого-то «чрезвычайно опасного» землемера. Слушал Данила и усмехался.
В Подберезье знакомые люди предостерегли:
— Сотни полторы вооруженных немцев ищут партизан. В каждую хату заходят. Будь осторожен, Данила… Не ровен час…
— А что мне до партизан? — пожимает плечами Райцев, а сам ощупывает в кармане пистолет и спешит покинуть деревню, скорее добраться до леса. Только перешел по льду Двину, как невдалеке на берег выскочили гитлеровские автоматчики. За кем они гонятся? Притаился. Нет, не заметили, видно, Данилу. Прошел «опасный» землемер немного по дороге, что вела из Николаева, а навстречу сотни полторы мотоциклистов. Везут награбленное — свиней, кур, одеяла, кожухи, какое-то тряпье. Прижал мороз фашиста…
— Хальт! — выкрикнул передний мотоциклист и потребовал предъявить документы.
Данила, изобразив из себя этакого простачка, показывает рукой на деревню:
— Я, пан офицер, из этой деревни. Во-он моя хата, третья с краю, — вежливо говорит. — Прошу, пан офицер, в гости. — А сам думает: «Черта лысого ты пойдешь! Тебя от этих кур да свиней за уши не оторвать», — и протягивает табакерку — Табачок у меня отменный, закуривайте.
— Не трогать! — приказал офицер. — Кар-рош мужичок.
Мотоциклисты газанули, покатили своим путем. На всякий случай Данила направился к хате, на которую показывал. А потом, как говорится, дай бог ноги! Подальше от деревни.