– Даже Ирен?
– Ирен – не то, что другие. Она моя лучшая подруга. Мы всё друг другу рассказываем.
– Но она же не моя лучшая подруга, а секрет МОЙ, и он должен остаться только между нами. Обещай, что не расскажешь о нём даже Ирен.
– Нет.
– Тогда ты шпионка, сплетница, трещотка проклятая!
И, к удивлению Лалаги, кузина расплакалась.
– Не могу больше! Не могу! – рыдала она.
Лалага протянула руку и погладила её по плечу.
– Ну, хватит, не надо, – почувствовав, что жалеет сестру, она смягчилась. – Ладно, я не скажу даже Ирен. Доверься мне.
– Обещаешь?
– Обещаю. Давай, рассказывай.
Глава двенадцатая
Поминутно всхлипывая и вытирая слезы уголком простыни, Тильда наконец раскрыла тайну своей ссылки: это было, как уже поняла Лалага, наказание и одновременно предосторожность, чтобы не дать ей встречаться с парнем, в которого она влюбилась на рождественских каникулах.
– Но «они» узнали только в мае и пришли в ярость.
– Почему это?
– Говорят, я ещё слишком маленькая.
– Тебе уже почти четырнадцать лет!
– Именно. Но для моей матери, отца, для всех дядюшек и тётушек, дедушки и бабушки, я по-прежнему сопливая малолетка. И он, по их мнению, не лучше.
– А сколько ему?
– Четырнадцать, как и мне. Исполнится перед Рождеством.
– Как его зовут?
– Джорджо.
– Он красивый?
– Замечательный. Похож на Таба Хантера.
Этого актёра Лалага неоднократно видела в кино: симпатичный блондин с доверчивым лицом. Обычно он играл роль младшего брата героя.
– Бабушка говорит, что он, наверное, проходимец, – продолжала Тильда. – Она так думает, хотя ничего о нем не знает. Никто из наших даже не представляет, как он выглядит.
– Он что же, не из твоей школы?
– Нет, из четвертой.
Средняя школа в бедном квартале. Лалага вздохнула. Она начала понимать, что в этой истории проблем не меньше, чем у Монтекки и Капулетти.
– У его отца овощная лавка, – добавила Тильда. – А мать сама надевает фартук и стоит за прилавком.
– Они из бедных?
– Не думаю. У них есть машина, а летом они ездят в Плайямар. Там мы и встретились. Но для Марини этого мало. Тётя Электра говорит, что это презренные, вульгарные люди и что она ни за что бы не пустила мать Джорджо дальше прихожей.
– Прости, но он-то в чём виноват?
– Ни в чём. Но когда они узнали, что мы гуляем вместе, даже побили меня, представляешь? И запретили выходить на улицу одной.
Лалаге стало жаль расчувствовавшуюся сестру, и она, протянув руку, снова погладила ту по плечу.
– Но мы все равно продолжали встречаться. Мне помогали подруги. Чего только мы вместе не напридумывали!
– Так ты с ним встречалась? И не боялась, что кто-нибудь узнает?
– Уже узнали. Папа нашёл письмо, которое я забыла в книге. Он очень кричал, дал мне пощёчину и даже собирался заявиться к отцу Джорджо с угрозами. А дедушка сказал: «Какой позор – якшаться с сыном зеленщика!» Настоящая трагедия.
– А потом?
– Потом бабушка сказала, чтобы он прекратил. Достаточно того, чтобы я стану выходить из дома только в сопровождении горничной, а летом, когда Джорджо уедет с родителями в Плайямар, меня отправят на все каникулы к вам. «С глаз долой – из сердца вон», – вот что сказала эта старая ведьма. По её словам, за несколько месяцев я его забуду.
Услышав это, Лалага тоже рассердилась. И даже обиделась на бабушку.
Глава тринадцатая
Но дальше пошла самая интересная часть рассказа Тильды. Потому что преследуемые влюблённые использовали весь свой арсенал хитростей, а жестокие тюремщики снова и снова оставались в дураках.
Джорджо начал повсюду рассказывать, что поедет не в Плайямар с родителями, а к какому-то дяде на материк. Как и предполагалось, эти слухи дошли до Марини, которые слегка успокоились, но не настолько, чтобы отменить ссылку: по крайней мере, Тильду нужно наказать за непослушание. Они и не подозревали, что парень, уверенный в том, что никто из отдыхающих, а уж, тем более, из Пау, не знает его в лицо, разбил с двумя друзьями лагерь на Серпентарии.
– Видела их палатку на Репейном острове? Это они. Мой – блондин.
– Надо же! А он и правда красавчик.
Кто бы мог подумать? Три «дикаря» с Репейного частенько заходили в бар Карлетто, чтобы наполнить бидоны водой или купить сигарет, и Лалага с Ирен не раз отпускали восторженные замечания по поводу светловолосого парня, так похожего на американского актёра. Двое других выглядели намного старше – лет по восемнадцать-двадцать. Эта троица любила подводную рыбалку, проводя всё время на морском дне, и им частенько удавалось наловить столько рыбы, что съесть её всю они не могли, поэтому сдавали излишки в магазин, так что в деревне их теперь знали.