Вот ахнет Ирен, когда узнает, что красавчик, которому они сделали столько комплиментов, на самом деле влюблён в Тильду! У Лалаги даже мурашки побежали по коже при мысли, как она объявит эту новость подруге, и лишь минут через пять до неё вдруг дошло, что с Ирен на эту тему ей говорить нельзя.
Начав рассказывать, Тильда уже не могла остановиться и вываливала на Лалагу всё новые и новые подробности. Влюблённые встречались каждый день после обеда, но никогда не использовали одно и то же место дважды. Свидания получались очень короткими, Тильда боялась, что их обнаружат. К тому же Джорджо слишком зависел от своих друзей: ему каждый раз приходилось брать с собой Пьетро или Джакомо, чтобы те уводили лодку подальше от места встречи.
Именно поэтому Тильда выходила из дома после обеда, во время сиесты, когда все на острове отдыхали, а Джорджо время от времени появлялся в деревне по ночам, чтобы поговорить с ней через окно.
– Значит, сегодня был не первый раз.
– Нет. Но раньше ты не просыпалась.
Лалага восхищалась смелостью сестры. А если бы о тайных разговорах узнала мать?
– Об этом мы тоже подумали. Джорджо сказал бы, что один из его друзей заболел, и он стучал в окно, чтобы вызвать врача. Пьетро и Джакомо предупреждены, они должны сказать, что ели сырые мидии, и сделать вид, что у них сильно болит живот.
Короче говоря, всё было прекрасно продумано, и единственным препятствием оказалась именно она, любопытная надоеда-сестрица.
– Но теперь-то ты на моей стороне, правда? Теперь ты мне поможешь? Понимаешь, почему это нужно держать в секрете?
Часть третья
Глава первая
На следующий день на пляже случилось несчастье: входя в воду, Тильда наступила на морского дракона. Эти отвратительные рыбины очень любят зарываться в песок у самого берега, оставляя снаружи только три ядовитых шипа на хребте. Всем известно, что боль от шипов морского дракона просто невыносимая – похоже на боль от сильного электрического разряда, но только долгая и непрерывная.
А ведь всего неделю назад по той же причине стало плохо бухгалтеру Маффеттони! Доктору Пау даже пришлось сделать ему укол кордиамина. Бухгалтеру ещё повезло, что всё произошло в деревне. Но бедняжку Тильду ужалили на пляже, где нет ни шприца, ни стимулятора, а до амбулатории плыть целых сорок минут.
Лёжа на песке, окружённая людьми, Тильда кричала и корчилась от боли. Нога между тем уже начала опухать.
– Нужен хотя бы аммиак, – сообщила её тётя, выразительно оглядев подруг. – Ни у кого случайно нет с собой флакона нашатыря?
Нашатыря не нашлось. Тома и Шанталь отправили спросить под соседними зонтиками. Дети пробежали вдоль всего пляжа, но вернулись с пустыми руками. Как непредусмотрительно! Разве можно плыть куда-то с таким количеством детей, не взяв с собой средств первой помощи?
Поняв, что никто и ничто не поможет ей унять боль, Тильда завыла, как койот.
– Если нет аммиака, поможет только протирание мочой, – деловым тоном заявила Сюзанна Ветторе.
– Только нужен мужчина, он сможет направить струю куда надо, – добавила Анна Лопес.
Синьора Пау бросила скептический взгляд на другие зонтики. Она сомневалась, что хоть кто-то из немногих приехавших сегодня на пляж людей, включая присутствующих, готов будет помочиться на ногу его племянницы. Во всяком случае, Зира и Форика, потрясённые самим фактом подобного предположения, уже направились в сторону заросших кустами дюн: присутствовать при таком позоре они не станут даже под страхом смерти. Тильда сдавленно кричала, закусив край полотенца.
– Думаю, это должен быть я, – вызвался Тома, схватившись за резинку плавок.
– Нет, нужен взрослый. У детей ещё не вырабатывается достаточного количества аммиака, – разочаровала его мать.
– Давай, Джиджи, чего ты! – кивнула Сюзанна Ветторе старшему сыну: уж двенадцать-то лет явно лучше, чем пять. Но Джиджи, красный как помидор, убежал в воду. Три сестрицы Лопес захихикали.