Вчера вечером давали «Агасфера». Ирен не приходила.
Джорджо так и не пишет.
Глава пятая
Из летнего дневника Лалаги Пау
21 августа
После обеда Франческо и Арджентина сыграли для меня второй акт, исполнив вдвоём все роли. Они просто невероятны: если закрыть глаза, кажется, будто персонажей играют разные актёры.
Меня, как я уже писала, в этом акте нет, потому что я осталась на вилле Андраде с умирающим дедушкой и тётей-монашкой, погруженной в молитву.
А на сцене в этот момент сиротский приют, точнее, кабинет врача, который помогает бедным брошенным детям. Роль этого доктора Раймондо играет отец Франческо и Арджентины. Когда открывается занавес, он осматривает мальчика-сироту (Лауро) и вздыхает: «К сожалению, приюту не хватает еды и денег на лекарства». Тут входит молодой врач, только что получивший диплом, но уже очень умелый и довольно известный (Франческо). В пьесе его зовут Альберто Лимонта. Доктор Раймондо удивлён, что Альберто хочет работать вместе с ним в сиротском приюте, где платят очень мало, ведь этот энергичный молодой человек, получивший столько стипендий, мог бы иметь богатую клиентуру и блестящее будущее.
Но Альберто объясняет ему, что сам он из бедняков, родился в лачуге, ещё ребёнком начал работать чистильщиком обуви на улицах Сантьяго, потом просил милостыню, а медициной смог заняться только благодаря огромным жертвам своей матери, Анны-Глории, которая рано осталась вдовой с ним, тогда ещё младенцем, на руках. Анна-Глория тем временем выучилась на медсестру и теперь будет работать с ним в приюте (её роль играет синьора Дзайас).
Потом приходят мои родители, разодетые в меха. Они говорят, что прослышали о славе доктора Лимонта, и просят его осмотреть старого Акапулько Андраде. Альберто отказывается, говорит: «Нет, зовите врача из богатых кварталов».
Моя мать настаивает. Она вглядывается в его лицо и говорит: «У Вас такие добрые глаза. Мне кажется, я знаю Вас всю жизнь».
«Я тоже, синьора. Ваш голос отзывается в самой глубине моей души», – говорит Альберто. Он соглашается ехать, но только если мои родители вместо оплаты сделают пожертвование в приют.
КОНЕЦ ВТОРОГО АКТА
Глава шестая
Я на время прервалась: сюда в ярости влетела Тильда и сразу же напала на меня: «Зира говорит, ты сегодня что-то получила по почте. Почему мне сразу не сказала? Где моё письмо?» А я-то была уверена, что никакого письма для неё нет, поэтому когда нашла на комоде два конверта, подписанные Мариной и Габриэлой, тут же сунула их, даже не открывая, между страницами пьесы: эти две девочки вечно пишут мне всякие глупости. А потом я, честно сказать, и вовсе о них забыла.
Тильда выхватила пьесу у меня из рук и встряхнула её так грубо, что чуть не оторвала несколько страниц. Но она оказалась права: на пол упали не два, а три конверта. Видимо, они слиплись, а я и не заметила.
Похоже, у Тильды есть какое-то шестое чувство: то письмо и правда оказалось от Джорджо. Адресовано оно было, как всегда, мне, а подписано Сандрой. Но почерк на этот раз выглядел другим, мужским. «Это оно! – воскликнула Тильда. – Безмозглая! Ты что же, хочешь, чтобы всё открылось?»
Но она обрадовалась, что Джорджо наконец дал о себе знать, и ушла читать письмо в туалет. Просто закрылась там и долго не выходила.
Я звала её, звала, но она не отвечала. Тогда я приложила ухо к двери и услышала, что она рыдает. «Брось, открой! Ты же не можешь сидеть там весь день, – сказала я. – Открывай, во дворе никого нет». Ясно же, что, когда плачешь, не хочешь, чтобы тебя видели.