Порой пять-шесть гигантских мордИз-за откоса к нам заглядывали:Торчали уши… взгляд был тверд…И мы, на цыпочках, отпрядывали.
Мы терли, драяли, скребли,И вся душа была в пыли моя,И время реяло в пыли,На дни и ночи не делимое.
Лет нескончаемых чередБыл схож с тупо-гудящим примусом;И этот блеклый, точно лед,Промозглый мир мы звали Скривнусом.
Порой я узнавал в чертахРазмытый облик прежде встреченных,Изведавших великий страх,Машиной кары искалеченных.
Я видел люд моей землиТех, что росли так звонко, молодо,И в ямы смрадные леглиОт истязаний, вшей и голода.
Но здесь, в провалах бытия,Мы все трудились, обезличены,Забыв о счетах, — и друзья,И жертвы сталинской опричнины.
Все стало мутно… Я забыл,Как жил в Москве, учился в Орше я…Взвыть? Шевелить бунтарский пыл?Но бунтаря ждало бы горшее.
А так — жить можно… И живут…Уж четверть Скривнуса освоили…На зуд похожий, нудный трудЗовется муками такое ли?!
…В Скривнусе он чувствует подлинное лицо обезбоженного мира. Сознание души озаряется мыслью: стоило ли громоздить горы жертв — ради этого?
4
Но иногда… (я помню одинЧас среди этих ровных годин)
В нас поднимался утробный страх:Будто в кромешных, смежных мирах
Срок наступал, чтобы враг наш могНас залучить в подземный чертог.
С этого часа, нашей тюрьмыНе проклиная более, мы
Робко теснились на берегу,Дать не умея отпор врагу.
Море, как прежде, блюло покой.Только над цинковой гладью морской
В тучах холодных вспыхивал знак:Нет, не комета, не зодиак
Знак инструментов неведомых висТо — остриями кверху, то вниз.
Это — просвечивал мир другойВ слой наш — пылающею дугой.
И появлялось тихим пятномНечто, пугающее, как гром,
К нам устремляя скользящий бег:Черный, без окон, черный ковчег.
В панике мы бросались в барак…Но подошедший к берегу враг
Молча умел магнитами глазВыцарапать из убежища нас.
И, кому пробил час роковой,Крались с опущенною головой
Кроликами в змеиную пасть:В десятиярусный трюм упасть.
А он уже мчал нас — плавучий гробГлубже Америк, глубже Европ.
Омутами мальстрема — туда,Где трансфизическая вода
Моет пустынный берег — покровСледующего из нисходящих миров.
5. МОРОД
Я брошен был на берегу.Шла с трех сторон громада горная…Тут море делало дугу,Но было совершенно черное.
Свод неба, черного как тушь,Стыл рядом, тут, совсем поблизости,И ощущалась топкость лужПо жирной, вяжущей осклизкости.
Фосфорецируя, кустыПо гиблым рвам мерцали почками,Да грунт серел из темнотыЧуть талыми, как в тундре, почвами.
Надзора не было. И грунтМог без конца служить мне пищею.Никто здесь не считал секундИ не томил работой нищею.
Но, мир обследовав кругом,Не отыскал нигде ни звука я:Во мне — лишь мыслей вязкий ком,Во мне — лишь темень многорукая.
И жгучий смысл судьбы земной,Горя, наполнил мрак загробности;Деянья встали предо мной;И, в странный образ слив подробности,
Открылся целостный итогБыть может, синтез жизни прожитой…Знобящий ужас кровь зажег,Ум леденел и гас от дрожи той.
На помощь!.. Разве я готовОбнять масштабы преступления?!Мелькал оскал скривленных ртов,Застенки, вопль, а в отдалении