- Что случилось? Где ты была?
- У стены! - простонала, задыхаясь от слёз, Ита. Лидер воды лишь ахнул в ответ, - я всё видела, они все там.
Ита набрала в грудь воздуха и закричала, царапая ногтями спину и бока Брива. А он в ответ крепче обнял её, целуя в макушку. Крик перешёл в звериный вой, а потом в хрип. Брив чувствовал, как рубаха на груди пропитывается слезами и горем. Он не мог, не хотел представлять, что такого увидела Ита. И просто ждал, пока она сама заговорит, когда слёзы смоют боль.
Конь прял ушами, поглядывая на шумных двуногих. А потом махнул на их беды хвостом и пошёл поиться.
Скоро страдания лишили Иту сил. Не удержи её Брив, она бы повалилась на траву без чувств. Но он был рядом. Подхватил её на руки, как ребёнка, и понёс к дереву, что стало для них пристанищем на день. Ита вздрагивала при каждом вдохе. Когда казалось, что она уже готова рассказать ужасы, открывшиеся ей у стены, плечи вновь сотрясали рыдания.
Проходили минуты, казавшиеся вечностью. Не так представлял Брив их первые долгие объятия. Вместо тревоги грудь должно было переполнять счастье, на посеревших от грязи и усталости лицах должен был играть румянец приятного волнения и застенчивые улыбки. Ита должна была пахнуть цветочным маслом, что так любят лидерские девушки, но сейчас она пахла потом и землёй. Однако, коль Духам было угодно вот так связать их жизни...
- Брив, они убиты.
- Кто?
- Все! - Ита тяжело сглотнула подкативший к горлу новый поток слёз. Она продолжала дрожащим голосом, - Я ходила в сторону Древа, хотела подойти поближе, чтобы силы вернулись, и к ночи у нас был огонь, но... - она содрогнулась в руках Брива, - но увидела страшное. Те, что напали на нас. Они развешивали тела лидеров на крепостной стене.
- Не может быть, - Брив весь покрылся гусиной кожей, не того он просил у Духов, - может они убили не всех. Может они сейчас уйдут?
- Брив, на стене не оставалось свободного места. Думаешь лидеров в крепости хватит на второй ряд? - у неё вырвался нервный, леденящий сердце, смех, - дикари, что напали на нас, стали разворачивать какие-то тканевые дома вокруг крепости. Они никуда не уйдут. Они празднуют нашу смерть, - округлые черты лица Иты исказил яростный оскал не то безумной улыбки, не то пронзительной боли, - паразиты пили из наших кувшинов нашу медовуху и смотрели, как наши соседи болтаются на стене, будто сломанные куклы, - отчаянье накатило на них черной ледяной волной.
- О, Духи Неба... - начал Брив
- Им всё равно, Брив! Нам нужно уходить отсюда сейчас же. Нужно бежать! - Ита вырвалась из объятий, хромая на левую ногу пошла к коню и стала неумело взбираться на спину.
- Зачем нам куда-то бежать? Нас не найдут в лесу.
- Мы здесь умрём от голода и холода до конца недели. Или выдадим себя и попадём на стену.
- Но куда мы пойдём?
- Дальше на восток, как сказал отец, пока не встретим хижины, где будет очаг и угол для нас. Может, когда всё уляжется, мы сможем вернуться. Ну же! Полезай на коня, - Брив молча подсадил Иту и сел за её спиной. Жеребец заплясал на месте под тяжестью, тряхнул чёлкой в честь нового путешествия, резво перескочил через ручей и понёс свою ношу прочь от закатного солнца.
Ита отпустила поводья, доверившись чутью коня. Дороги она всё равно не различала. Перед глазами стояла стена со свисающими с неё безжизненными руками и ногами. А Брив думал о маме. Он никак не мог представить её мёртвой. Только ясный образ тихо напевающей для свёклы, чтобы сахар был слаще прежнего, или пропалывающей очередной куст ещё неизвестно чего. "Осенью видно будет", - всегда отвечала она на расспросы сына. Нечего водному сыну в огороде делать. Пусть у отца кузнечному делу учится.
Лесная тропинка вскоре стала взбираться на холм. Это событие пробудила Брива от мрачного транса:
- К тебе вернулась магия, когда ты подошла к крепости поближе?
- Нет, - безжизненно ответила Ита, - я пробовала колдовать ещё в лесу и подошла очень близко к крепости, где наши пастухи точно использовали магию. Но она исчезла. Я не чувствую огня. Только холод. Может это от усталости?
- Как странно. Не помню, что бы кто-то из лидеров рассказывал об исчезновении магии. Тебя точно не заметили?