Самым волнительным и впечатляющим из путешествия оказалась переправа через речушку. Алиет прежде слышала от эльфийской матери и от папы, что на месте леса жили лидеры. Деревянный узкий мостик показался в начале третьего дня пути. Алиет заметила его издалека и от волнения едва не скатилась с седла.
– Это мы уже в крепости, да? – тыкала она пальцем в сторону неказистой постройки, – Вдруг, это дедушка строил? Строил для меня!
– Нет, – только и ответил кузнец, покрепче прихватив бесёнка за шиворот.
– Может и не дедушка. Точно лидер, я чую!
– Людское отродье строило.
– Враки! Они ломают всё, – заявила со знанием дела Алиет.
Лоэн открыл было рот, чтобы огрызнуться, но звонкое «Тсс!» прервало его. Полыхающее негодование и осуждением лицо Мелины одним видом заставило видавшего виду кузнеца отступиться от борьбы за правду. Он не понаслышке знал, что с наседками лучше не связываться, пока те стоят за цыплят. Алиет же не обратила внимания на безмолвный бой и продолжила жадно всматриваться в мост, сложенный на скорую руку без единого гвоздя.
У переправы задержались. Лоэн долго разгружал лошадей, перетаскивал через вздувшуюся весеннюю реку мешки и связки, сопровождая всё ворчанием, которое мог расслышать только его большой нос. Лошади с опаской поглядывали на неказистый мостки. Один жеребец и вовсе вознамерился перепрыгнуть с берега на берег, но хозяин прикрикнул на него что-то невнятное и остудил пыл. Последними на том берегу остались эльфийка с девочкой. Заметив это, Лоэн скривился, как от кислых щей, вздох его был таким тяжёлым, будто все горести мира терзали его дух. Наверняка ожидал, что Мелина заартачиться похуже ослицы, и уже представил, как снова будет угрожать прутиной, тратить силы на болтовню, которые баба конечно же отметёт в угоду суевериям, страхам и небылицам. Но эльфийка не дала воображению попутчика раздразнить самого себя до белого каления. Подхватила дочку на руки, сдвинула её на бок, чтобы путь не заслоняла, осмотрела мостик и начала заискивать реку: «Матушка-речушка, так вздулась по весне, напилась снега. Беги-беги по делам, нужно столько полей обмыть, столько колодцев до крышки наполнить, привет Мегене передать. А мосток, что мосток? Стоял прежде и дальше простоит. Не обидит он тебя, не прижмёт. И пусть по нему ходят редко, а бережки твои всё одно соединяет», – мост скрипел и раскачивался, но не больше, чем под конскими копытами. Река шуршала и плескала по каменному оврагу, уносила в подарок морю ветки, корешки, прошлогоднюю листву, комья земли, словом, всё, до чего дотягивалась. Но покушаться на чью-либо жизнь не собиралась.
Переправа осталась позади. Эльф отвернулся навьючивать лошадей. Алиет только коснувшись сапожками земли, поскакала помогать дедушке. Подтаскивала поближе мешки, угощала яблоками коней, чтобы смирно стояли.
– Крепче держи, по чёлке погладь. А то не управлюсь, – подыгрывал Лоэн.
– А мой папа тоже так помогал?
– Тоже.
___________________
– День пути лесом, дальше ничейные земли, – подал голос кузнец спустя без малого почти седмицу молчания.
Мелина огляделась, но никаких различий среди деревьев не заметила. Что вчера были деревья, что пять дней тому. Но спорить с эльфом и не подумала. Уж больно долго они шли на запад. Когда-то же должен был кончиться этот лес! Не удивительно, что добрые эльф стали редко ходить к лидерам. Взять у них толком нечего, денег особо не водится. Обменяться только, как в старину. А дойти до крепости хотя бы от Маиги – целая телега добра нужна. Говорят, правда, что Мерцающий лес больше Тысячелетнего и на порядок древнее. Будто бы он рос ещё до рождения Древа Грёз. По легендам, деревья там так долго пили магию из недр почвы, что их дух отделяется от плоти и бродить по лесу, помогает заблудившимся эльфам найти путь, а больным зверям залечить раны. Но то Мерцающий лес, за ним ни одна живая душа не живёт. Наверное.
Алиет в нетерпении ерзала в седле, выглядывала что-то между деревьев и жевала завязки рубашки.
– Ну что? – не выдержал детского беспокойства Лоэн.
– А мы увидим крепость? – запрыгала в седле Алиет.
– Нет.