Обед скоро поспел. Несмотря на усталость и холод, что обычно разжигали аппетиты, у эльфийки напрочь пропал голод, но она отправляла в рот шарик за шариком, долго и тщательно пережёвывала кусочки рыбного филе чтобы не лишиться сил, чтобы довести дело до конца и не оставить Алиет среди незнакомцев.
Когда костёр истлел, а детские истории стали приобретать невиданный абсурд, вой горного ветра ослаб и теперь походил на жалобные стенания. Динолины засобирались в путь. Сытые и отдохнувшие яки безропотно повиновались. Вновь зазвенел колокольчик, и потянулась колонна прочь из закутка тепла и спокойствия. Путники вышли на слепящую белизной гладь. Над снежным простором возвышался чёрный будто рукотворной пик. Кисть скованного льдом водопада, пробившегося посреди скалы, отражала лучи заходящего солнца. Бледные полумесяцы ночных Духов выстроились вряд за чёрной скалой, а у её подножья высыпали угольки домиков и башенок, прикрытых снежным пуховым одеялом.
– Мы дома, – выдохнул облачко пара низкорослый динолин.
___________________
*Меня девчонка обожгла!
** Отпустите её!
Глава 2
Издали Мелина заметила неладное – в деревеньке у подножья черного пика было тихо. Ни один домишко не курился очагом, жители не спешили расчищать тропинки, не голосил скот в хлевах, будто деревня вымерла задолго до появления каравана с лидерской девочкой. В эльфийских деревнях даже в самые снежные и тёмные дни года улочки дышали жизнью – рыбаки не давали покоя скованной льдом реке, во дворах на ветру вымерзало стиранное бельё, из-за ставен тянулись эльфийские песни, изгоняющие недобрых духов, гуси будто бы беззаботно скоблили перепончатыми лапами мёрзлую земли в поисках камешков, но стоило заметить издали недруга – бросались рьяно защищать хаты, пусть даже недругом был зазевавшийся хозяин.
В тишине мерно звенел колокольчик. Яки возбуждённо размахивали хвостами, дёргали верёвку под мордой и нарушали строй, рвались обогнать друг друга и поскорее добраться до пустующей деревни. В смятении Мелина раскачивалась на лавке. Собственные глаза говорили, что одиночество поселилось на горном плато, тогда как звериные повадки призывали жизнь. Дочь лесного края решила довериться чутью добрых великанов, как прежде доверяла каждому разговорчивому зверю. На дальней башенке замерцал огонёк, следом послышался ответный звон колокольчика. В чёрных хатах, казавшимися мёртвыми, стали растворяться двери. Яки приветствовали глубоким мычанием высыпавших под свет Духов Неба динолинов с пёстрыми хохолками и отливающими то синевой, то зеленью длинными чёрными перьями, росшими на макушках точно волосы. Прозрачный горный воздух наполнился шипением ящеров. Они наперебой шептались с новоприбывшими, на ходу отвязывая яков друг от друга. Поджарый динолин подошёл к мелининскому зверю, потрепал его между чёрных глаз и повёл за собой. Мелина признала ящера – это он живо ускакал вперёд, когда отряды соединились.
Толпа вкатилась под сень чёрного прямоугольного домика. В лицо промёрзшей до костей эльфийки дохнул теплый воздух, пропахший сеном и навозом. Звякнуло ведро, полилась вода. Заспанную тьму отогнал неестественный синий свет. Он сиял из стеклянного кувшина, что динолин наполнял будто бы простой водой. Чем больше приливал он, тем ярче разгоралось холодное пламя. У Мелины волосы зашевелились на затылке. Ящерам удалось заточить сияние водного Духа Элерегии в стекляшку! Яки не обращали внимания на осквернение дара Духов и продолжали шествовать вглубь домика, оказавшегося хлевом. Стены были возведены из чёрного камня, так плотно друг к другу прилегающего, будто сплавленного воедино. На десяток хлипких стоил из кривых-косых палок, перемотанных бечевой, отдыхали всего пара яков с телятами. При виде гостей они приветственно замахали кудрявыми чёлками.
Двери за спиной Мелины заперли. Заработали десятки рук. Покатые спины яков быстро освобождались от бремени. Гиганты благодарно тыкались в ладони тёплыми носами и выбирали загон по вкусу. Тюки, мешки и бочонки уносились, утягивались и укатывались назад во тьму. На возню из дальнего загона вышел поглазеть белоснежный козёл со скромными кочерыжками рогов над широким лбом. Он поворачивался на гостей то одним прямоугольным зрачком, то другим и задумчиво жевал, а холодный синий свет из стеклянного кувшина придавал козлу весьма зловещий вид. Кто-то заскрёб Мелину по юбке, она медленно опустила тяжёлую голову, на испуг и вздрагивание не осталось сил. Пара больших карих глаз с любопытством разглядывали эльфийку. Чёрные перья конской гривой ниспадали до груди.