Впереди между деревьями замерцал огонёк. Брив не сводил с него глаз. Когда пламя пропадало среди ветвей, страх сжимал сердце лидера, но язычок снова маячил из тьмы и становился всё больше. Конь сбавил ход и остановился перед тёмной фигурой, что держала факел. Огонь осветил остроносое женское лицо.
- Я ждала вас, - сказало лицо хриплым голосом. Женщина взяла недоуздок и повела коня за собой к серому дому с тремя маленькими окошками, едва освещёнными изнутри. Брив не мог вымолвить ни слова, только прижимал к себе дрожащую в беспамятстве Иту. Незнакомка распахнула скрипучую дверь в тёмные сени. - Заходите. У печи в горшочках теплый ужин и нагретые одеяла.
Брив выпустил Иту из объятий и соскочил с коня. Он обхватил её за талию и стянул со спины скакуна. Брив глянул на незнакомку и понёс Иту в дом. Дверь за ними со скрипом затворилась. Лидер оказался во тьме сеней. Он нащупал противоположную дверь, толкнул её и вошёл в небольшую комнату с печью, длинной лавкой, деревянным столом и узкой кроватью. Аскетичность освещали три лучины в простом светце на столе и, пляшущий в открытом жерле печи, огонь. Брив усадил Иту на лавку и стал заворачивать посиневшее от холода девичье тело шерстяными одеялами, что нашлись на печи. Когда Ита была укутана в несколько слоёв, Брив обернулся к расшитому рушнику, явно скрывавшему горшочки. Он сдернул полотенце. Горлышки горшочков были залеплены ароматным запекшимся тестом. Брив взял деревянную ложку, что лежала тут же, сковырнул одну хлебную крышку и учуял запах тёплых овощей с мясом. Внезапно накатил голод, что лишь изредка терзал пустой желудок уже сутки, но Брив не посмел притронутся к еде. Вместо этого зачерпнул ложкой слегка дымящиеся овощи и поднёс их к дрожащим фиолетовым губам Иты. Те медленно разомкнулись.
Озноб Иты отступил только под конец ужина. Брив приступил к своей порции, когда заметил первые проявления румянца на щеках подруги. Он глотал тёплые куски мяса, картофеля и моркови, не успевая их прожевать. Взгляд его блуждал по темным углам скромного жилища. Никаких венков, лент, коровьих шкур, стеклянный бус, что от стены до стены пересекали весь потолок лидерских домишек. Только пара рушников и плетённая дорожка у кровати.
В сенях скрипнула дверь, когда Брив уже царапал ложкой дно горшочка. Белая рука сунулась в образовавшийся узкий проход и пристроила горящий факел в металлический крючок на стене. Дверь распахнулась настежь, и в комнате появилась высокая женщина в коричневом шерстяном плаще. Руки в зелёных узорчатых татуировках потянулись к капюшону и откинула его на спину. По плечам рассыпались чёрные кудри, на узкий лоб опустилась единственная седая прядь. Длинные острые уши поднялись к самой макушке. Брив замер.
- Впервые видишь эльфа, мальчик? - усмехнулась женщина.
- М-да. В наших землях эльфы бываю редко.
- Редко? - эльфийка горько засмеялась, - лидеры веками не видят никого, кроме животных и других лидеров. Это слишком долго даже для эльфа.
- К нам иногда приходят купцы.
- Одни и те же купцы, к которым выходят одни и те же лидеры. Сам-то ты видал кого из купцов?
- Нет. Мой отец видел. Он кузнец, иногда покупал у них слитки, - Брив обернулся на Иту. Та внимательно следила за разговором, поблёскивая глазами из-под одеял, - Вы сказали, что ждали нас. Как же это?
- История длинная, а ночь поздняя. Ложитесь-ка спать, а завтра я вам всё и расскажу.
- Нет, лучше сейчас, - Брив выпрямился на лавке.
- Испуганные детёныши, - покачала головой эльфийка, - может хоть девчонку спать уложишь?
- Я тоже хочу знать, - подала голос Ита.
- Что же, долгие истории лучше слушать в компании горячего чая, - вздохнула хозяйка дома. Она вышла в сени и вернулась через минуту уже без плаща, но с металлическим ковшом, в котором плескалась вода. - звать меня Арика, - начала она, ставя воду на огонь, - и я не простая эльфийка, и с детства видела вещие сны, которые вскорости сбывались. Среди эльфов это редкость. Мы, конечно, пользуемся магией: излечиваем тяжёлые болезни, продлеваем молодость и говорим с животными, но мой дар особый. Так пять годков назад мне приснился последний ясный сон, потом приходили лишь противоречащие друг другу картины - эльфийка кинула горсть сухих листьев и цветов в кипящую воду, - в этом сне из черного леса вышел двуглавый кентавр. Одна голова была женской, другая мужской. Женская голова висела безжизненная, а мужская просила помочь. Тогда я точно знала, что заговорённые травы мне не помогут. Кентавр просил огня, я дала ему факел. Женская голова вдруг очнулась и стала пить огонь. А мужская рассказала, что раньше они жили отдельно друг от друга под горящим древом, но древо погасили железом. Что ему пришлось взять к себе женскую голову, иначе она погибнет, потому что не может жить без огня, - эльфийка покачала головой, - вот такая несуразица. Я бы не поняла этого сна, если бы не то, что снилось мне прежде. А прежде мне приснилась старуха-эльфийка.