– Какой такой Баквит? – едва слышно спросила Алиет не то у матери, не то у короля.
– Земляной Дух Неба. Ты не знаешь Духов?
– Элерегию знаю, – Алиет шмыгнула носом, – Пратисию ещё знаю.
– Хм. У хранителя мудрости прибавилось забот. О Тёмной Войне вы знаете?
Мелина открыла было рот, чтобы доказать, что не такие уж и дремучие эльфы Мегены! Каждое дитё знает, что в Тёмную Войну все бились против всех, каждый стал убийцей, и не осталось и пяди земли, что не окропилась кровью. Но за спиной растворилась дверь. Алиет соскочила с пуфа, чтобы укрыться в многослойных материнских одеждах. Вернулся Кхай.
На подносе дымился чайник с узором накатывающих на берег волн, чашки-ракушки тесно обступали его, жадно разинув рты. А в одиноко стоящей вазочке высилась горка нарезанного кубиками желе. Пока Кхай разливал густо-чёрный напиток, король продолжил:
– Тёмная Война тоже началась со смертей под Древом. Но тогда лидеры стали её началом. До того Лаберен жил относительно дружно. Эльфы пировали в садах гномов, динолины без конца водили гостей среди живописных вершин. Владения лидеров простирались от Зубов Мира до Серых гор. Каждая раса и малая, и великая получала дары Древа, больше иных имели любимые питомцы лидеров – люди. Короли лесов и подземелий стремились прилить в свой род кровь могущественных дочерей Древа, вожди степных земель вырезали поселения, чтобы подарить их желанным гостьям и заполучить руку одной из них. Самые высокородные и смелые приезжали к Древу просить в жёны лидерских принцесс. Но их отцы затребовали дань, что стала непосильной для просителей. И пролилась кровь. Чтобы вырваться из лап лидеров тьмы, люди повредили Древо, жизненный сок вытек из его жил.
– Лидеров тьмы? – Мелина подавилась желе, – Что за неведаль?
– Да, теперь спустя столько веков сложно представить, что у лидеров был пятый брат. Их Духом-покровителем был Лаберен. Но он перестал даровать силу, когда захлебнулся кровью своих детей. Последний лидер тьмы погиб на исходе Тёмной Войны.
– Быть того не могёт! Как же с тех пор-то никто не народился? – палец Кхая застучал по запястью, но Мелина и не думала его слушаться, – Алиет вон и та силы имеет, а уж от лидеров и не было никаких… Тёмных лидеров?
– Именно так. Духи решили спасти детей от их же жестокости. Поэтому больше не стали даровать силу тьмы.
– Что за сила такая, не пойму? Как огнём править – понимаю, как воздухом – тож, а с тьмой на враки походит!
Чёрная кожа Кхая посерела. От разошедшейся простушки-эльфийки он едва не рухнул без чувств. Искривлённый от напряжения палец застыл над запястьем. Но король не торопился выгонять шумную гостью, затевающую спор, да обвиняющую правителя во лжи. Шамаш лукаво улыбнулся, крупные чешуйки смялись одна о другую, образовав вокруг глаз морщинки тёплых лучиков.
– Мой народ позабыл о бойкости и напоре водного народца. Кхай, не стой валуном, попроси ещё угощений для почётных гостей. Им нужно восстанавливать силы после нелёгкого пути и лишений.
Смотритель с опаской покинул приёмную. Казалось, он вернётся не с вазочкой желе, а со всей стражей, что стережёт деревню у подножья пика. Король ждал, когда за прислужником затворится дверь, не сводя с Алиет взгляда лиловых глаз.
– Судя по древним летописям и легендам о Тёмной Войне, лидеры тьмы могли обращаться в зверей. Но есть документы, которые опровергают эти факты и утверждают иное. Они властвовали над телом: лишали слуха, зрения, нюха, чувств, внушали мысли. Словом, управляли тем, что делает живое живым. За страх, что они вселяли, лидеров прозвали тёмными. Люди больше прочих ценили лидеров тьмы. Девушки, наделённые такой силой, были самыми желанными жёнами. За такие браки и люди и лидеры жестоко поплатились.
Дверь растворилась. Эльфийка от неожиданности подскочила и обернулась. В приёмную вошла динолица с чёрной ниспадающей на спину гривой и тремя алыми перьями над лбом, но раскосые глаза больше не застилала тьма. Они отливали пурпуром, а вокруг зрачка сияли лучики солнца. А левая рука казалось тоще правой.
– С возвращением, дочь моя, – произнёс Шамаш.
Шурша белоснежным, струящимся вдоль тела хитоном, перехваченным лишь на плечах, она поклонилась так величественно, так грациозно, будто не склонялась перед могуществом короля, а даровала ему благословение.