— Значит затаились и хотят дать бой под стенами. Неужто и химический огонь их не пугает.
— Может знают, что мой король его не применит, — Вольгот царапнул ногтем походную кружку, будто та была виновата в сдержанности короля, — В лагере много эльфийских девок, за каждой не уследишь, кто знает, какая по ночам бегает в соседнее деревню с доносами?
— Фанатичка впустила их в стойбище и помогла осесть, — отметил Гридан ещё одно прегрешение Тунгалаг.
На этих словах фанатичка вошла в шатёр.
— Это малая плата за будущий мир. — с порога парировала она, — Прежде, чем сеять его на Лаберене, нужно взрастить семена среди подопечных. Уверена, если втереться в доверие к солдатне, кто-нибудь да расскажет о сбежавшей любовнице. Потом они сами с ней расправятся.
— Доносчик — лишь догадка, — неожиданно пришёл на выручку Тунгалаг Вольгот, — Возможно, армия эльфов слаба. Основные силы стекаются в глубь лесных земель. Мы разбили подкрепление Нилена два дня назад. Эльфам придётся сидеть за стенами.
— Это донесения разведки? — спросил Гридан.
— Нет, мой король, я сужу по повадкам врага.
— Я держу тебя не ради суждений о врагах, Вольгот. И жду от тебя только истины.
— Так точно, мой король. — Темник покорно опустил глаза, как сосватанная девка.
— Ваша Светлость, позвольте помочь, — будто бы искренняя улыбка тронула маленький рот Тунгалаг, — Единый даровал слугам наместника возможность проявить себя.
Гридан обвёл взглядом лучики у серых глаз, широкий нос, сальные волосы, мирно сцепленные на животе пальцы. Он не нашел яда в её словах, но Тунгалаг всё меньше казалась безобидной. Было что-то в её неестественно светлых для простолюдинки глазах. Внутренний волк чуял опасность, от чего шерсть на загривке вставала дыбом.
— Вещь, сходи-ка разыщи солдата, что провёл меня сквозь толпу, пусть на ужин ему достанется двойная порция мяса, — распорядился Гридан.
Рабыня поклонилась королю в пол. Покидая шатёр, она бросила украдкой взгляд на фанатичку, та по-матерински ей улыбнулась.
— Какое расточительство, Ваша Светлость, — начала она поучение, — Хоть солдатня…
— Маленький рот вопреки заверениям кочевников слишком много болтает, — прервал Гридан, не упустив из виду ужимки между рабыней и фанатичкой, — Ты сеешь смуту среди солдат, непозволительно обращаешься к королевской персоне и ведешь заговоры с рабами. Знаешь ли ты, Тунгалаг, что с такими, как ты, делал король Родгад?
— То, что король Гридан III Хантом себе не позволит, — нисколько не смутившись, ответила она.
Вольгот медленно обратил лицо на Тунгалаг. Он весь напрягся, будто готовый к прыжку хищник. Его чёрные глаза лихорадочно заблестели, как блестели всякий раз, когда пёс короны чуял запах крови. Дай ему Гридан волю — порвёт фанатичку на куски.
Неприкрытая наглости Тунгалаг поразила Гридана. Он отошёл от стола, будто пара дополнительных метров между ним и Тунгалаг могли спасти положение. Перстень с зелёным камнем выжидающе застыл на пальце. Казнить её? Кто знает, скольких она успела переманить на свою сторону. Не хватало раскола армии в логове врага. Подкравшийся страха зажал ледяным кулаком желудок Гридана, пустовавший весь день и наполняемый только горячим кофе. Оставить всё как есть? Скоро фанатичка начнёт вертеть королём на глазах у подданных. Большего позора для короны придумать сложно. Зачем только пустил шакала в хлев? Но что, если Тунгалаг лишь кажется мудрой и хитроумной, а власть, что угодила ей в рот маковой росой, одурманила простолюдинку и затмила те немногие крохи разума, что она сумела нажить за долгие годы.
Гридан отвернулся к очагу. У треноги на чугунной подставке между совком и металлической щёткой висела кочерга. Чтобы занять руки и освободить голову, король принялся ворошить тлеющие дрова. На поверхность вырвался задохнувшийся огонь. Немного валежника и ещё пара маслянистых еловых сучьев наполнили его жизнью.
— Что ты можешь предложить, верующая? — нарушил молчание король.
Не дожидаясь приглашения, Тунгалаг пересекла шатёр, опустилась на низкий табурет и скрестила руки поверх карты:
— Не многое. Всего лишь Нилен к закату следующего дня.