Вдруг из леса прям на пути вынырнула серая глыба, слишком правильной формы, чтобы успешно претворяться обычным валуном. Припрятанный мхом и высокой травой он всё равно привлекал внимание в однообразном лесном пейзаже. Да это же колодец! При том очень старый, почти как у подножья Древа Грёз. Та же вековечная каменная кладка. Кирпичи точно вросли друг в друга. Может поблизости ещё валяется оборванное заржавевшее ведерко. Ита коснулась кладки. Ей представилось, что её далекая прапрапрабабка отыскала подземную реку, а прапрапрадед воздвиг здесь колодец для своих собратьев, как учили первые мастера.
- Мы ещё дома, - прошептала Ита и не удержала жгучих слез.
Брив, оглушённый бессонными сутками и жарой, привалился к гладкой стенке колодца. Пора устроить привал. Ледяные пальцы девушки уже не гнулись. Лялька сутра протестовала и не хотела идти. А как заметила, что новый хозяин устроил привал, вовсе рухнула набок и жалобно заблеяла. Из-под раздувшегося пуза выкатилось вспухшее вымя и прыснуло в землю молоком.
- Она же дойная! - всплеснула руками Ита и поспешила на помощь. Брив подорвался стягивать с козочки поклажу и искать казанок поглубже, который через пятнадцать минут едва не до краёв наполнился парным молоком. Лялька успокоилась, благодарно ткнулась мягким носом в плечо спасительнице и благодушно пошла пастись. - Как же я не заметила? - нервно теребила подол платья Ита.
- Мы же пили молоко в доме Арики. Как это мы позабыли?
- Наверное, было не до того, чтоб подмечать обыденные вещи. С молоком, конечно, станет полегче, я никогда не привыкну к горечи чая. Но куда делись козлята? Неужели волки ещё до нашего прихода задрали?
- Не волки, - по спине Брива пробежал холодок, - мясо в горшочках было не утиным.
В задумчивой угрюмости Ита принялась собирать валежник для костра. К обеденному отдыху ещё нужно было подготовиться.
Правила мира за стенами крепости шли в разрез с традициями, которые выковывались многие поколения. Лидеры никогда не убивали молодых животных, они верили, что все живые существа должны прожить свой век. Низкорослые лидерские коровы успевали стать матерями по восемь раз прежде, чем под шёпот молитв и просьбы о прощении встречали хозяйский топор. Жирные куры и попугаи попадали в казан, породив обильное потомство. А тонконогие скакуны часто доживали до глубокой старости и удостаивались настоящего погребения.
Вскипело молоко. Лидеры, как в недалеком детстве, пили его прям с черпака, воображая, будто это глиняные кружки. Подогретые лепёшки были как никогда кстати. Если прищуриться, то можно легко представить, что сидишь где-то на окраине поселения. Путники так и делали. После обеда решив задержаться у колодца до утра. Заночевать, как дома.
Глава 5
Три убывающих Духа Неба взошли в чистом ночном небе. Но их холодное сияние скрывалось от людского взора за чёрным дымом. Острые крыши военных шатров щетинились вокруг крепости лидеров. Посреди осиротевшего поселения возвышался, впечатляя своим титаническим радиусом, пень, что остался от Древа Грёз. Его обожжённая поверхность вся в зазубринах и шрамах от топоров ещё слабо мерцала под начищенными сапогами убийцы. Король Гридан III прикрыл лицо платком с кружевом тонкой работы. Свободную от труда руку он заложил за спину. Большой палец по привычке крутил на указательном крупный перстень с зелёным камнем. Но отдыхающей руке пришлось вскинуться к тлеющему телу Древа.
- И долго мне ждать, пока это окончательно сожгут?
- Простите, повелитель. Наши славные воины почти все топоры переломали об эту погань, - советник сплюнул на пень, - Теперь придётся ждать, пока обозы с фуражом подойдут, там часть снаряжения. Гонец уже послан в столицу с королевским указом выковать ещё партию топоров, с ними будут присланы и лучшие дровосеки.
Советник служил ещё отцу Гридана. Высушенный годами старик без подбородка, с длинным носом и нависающей верхней губой был похож на огромную крысу. Седой клочок волос, сохранившийся на затылке и за ушами, довершал сходство с грызуном. Как и длиннохвостый собрат, старик был готов сделать для короля что угодно, лишь бы оторвать шмат побольше. За то отец его и держал. Но, в отличии от покойного короля Родгада, да осквернит его прах самая грязная девка, Гридан ценил не подхалимство, а преданность. Такие, как советник, тут же продадут своего господина за выгодную кормушку.