И в прежние времена лидеры, что находили смелость пускаться в дальние края для торговли и честного обмена, были на перечёт. Хранителям мудрости Древа Грёз не пристало покидать прародителя. От того чужеземные караваны часто сами неслись бурными потоками к стенам крепости, чтобы заполучить мягкие коровьи шкуры, воздушные мерцающие, как чешуя, ткани - в самый раз для знатных дам, и глиняные блюда - звонкие и прочные. Но со временем поток торговцев обмелел до тонкой струйки, а потом и вовсе иссяк. Редкий караван не чаще раза в несколько лет останавливался у крепости, скромно обменивался с лидерами и исчезал за лесом.
Вдруг кто-то преградил скудный свет от уличного фонаря. Ита оторвалась от плетения, ожидая увидеть заинтересовавшуюся девчонку. Но так и замерла с широко распахнутыми глазами. Перед ней на поджаром гнедом коне восседал сын кузнеца. Его кучерявую голову покрывал венок, а глаза горели торжеством.
-Счастливых тебе Святок, искусница!
Пару мгновений спустя Ита залилась звонким смехом. Брив начал неумолимо краснеть.
- Зачем ты обрядился в девичий венок и разгуливаешь тут верхом, как праздничный куст?
Отступать было поздно.
- Я пришёл исполнить твою мечту! Каждая девушка желает выйти замуж за достойного мужчину. И я перед тобой!
- Что? - выдавила сквозь смех Ита. Она и без того знала зачем пожаловал сын кузнеца. В день Великих Святок парни часто приходили договариваться о сватовстве. В святой день не принято отказывать, а союз, даже без пылкой любви, непременно будет счастливым.
- Я говорю, что пришёл исполнить твою мечту.
- Не уж-то тебя так отделали на арене, что в голове остались только глупости?
-Глупец! Глупец! - завопил попугай.
- Ну как же? - вся храбрость, которой Брив набирался не один месяц, стремительно его покидала. - Я решил, раз твоя мечта скоро исполнится, незачем тревожить Духов.
- Не каждая девица грезит перемывать горшки в твоём доме. Да и венок ты не угадал.
- Но... Я видел тебя у Древа в этом венке, - ладони Брива мгновенно взмокли, краска отхлынула от щёк, лицо стало болезненно бледным, в животе словно завязался недобрый узел. Сын кузнеца сполз со спины коня, чтобы не свалиться от накатившей дурноты. Ну каким дураком он себя выставляет перед единственной девушкой, милой его сердцу! Он оправдывается перед ней, как нашкодивший ученик магического класса. Знал же, что она не кинется к нему в объятия - стоит только поманить. Это те, другие, что у Древа бродят, они выпрашивают у Духов Брива.
- Что это ты побелел? Девичий венок жмёт?
- Нет, я...Я только хотел...
- Чего хотел? Всех лидеров от моей лавки отогнать хотел? Ты иди по добру. Ещё не поздно все венки перетаскать. Вдруг чью мечту угадаешь.
- Дочка, довольно дурить голову молодцу, - с другого конца прилавка послышался мягкий голос Рога. - Твой венок, не твой. Кому какое дело? Смущать парня горазда каждая девица, да не каждая остаётся в девках до старости. Идите прогуляйтесь-ка! Всё равно же венок твой.
- Твой! - крякнула предательская птица.
- Венок, конечно, мой, батюшка, но так глупо ко мне ещё никто не сватался.
- То ей глупо, то ей некрасиво, то ей слишком скучный, то ей слишком чёрствый. Как у меня такая дочь вышла? В крепости скоро не то, что мужики, а старики переведутся, а она всё перебирает!
В вопросе дочкиного брака Рог был непримирим. Ни о каких торговых лавках и путешествиях в чужие земли и слышать не хотел. Петельщик уже не молод, жену унесла тяжёлая болезнь ещё семь зим назад. Одна дочка останется. Кто поможет? Кто дров натаскает, кто спелые яблоки соберёт, кто крышу подновит? А на хорошего мужа не страшно кровинушку оставить. Чем Брив не муж? Как-никак сын уважаемого лидера. Да и Духов гневить было боязно. Поэтому Рог картинно нахмурил густые брови, чтобы дочка больше несмела от хорошего парня отмахиваться. Видно же - мальчишка голову потерял! Рог со страху вообще молчал всё своё сватовство и первые месяцы брака. Вдруг сболтнёт что-то не так своей Лэйечке.
На арене старуха-сказительница уже доканчивала очередную легенду о великих подвигах лидеров. Взмах пожелтевшей ладони, и перед глазами зрителей мчатся табуны, сотканные из воды, ещё взмах, и гибкий, как кнут, воин сражается с чудовищным змеем. Ита лишь на мгновение отвлеклась на представление. И тут же вернулась к работе, ясно давая понять, что разговор окончен, а слова отца будто не достигли её слуха.