- Мне не уснуть, пока ты не дома.
- Не говори так, а то я решу, что ты в меня влюбилась, - Брив растянул губы в глупой ухмылке - весточке из прошлого, что прежде так раздражала Иту. В ответ она лишь пожала плечами. Брив подсел к ней, положил сложенные руки в замок на стол и в упор смотрел на Иту. Что-то почувствовал. Древо ошиблось и даровало сыну воды чутьё зверя, не иначе. - Что-то случилось?
- У меня может появиться первый ученик.
- Но ты уже учишь Лилаку.
- Ой, этой девчонке никогда не стать мастером. Слишком неусидчивая. Всё равно, что тебя посадить за плетение.
- М-да, я бы дольше ел пирожок Мелины, чем высидел за твоей работой. Так что за ученик? Не уж-то тот эльф? - Лицо Брива стало непроницаемым, как озеро без ветра. Он злиться, расстроен или ему уже всё равно?
- Да, тот эльф. Его зовут Аэлик. Уж очень упорный. Прям как один знакомый нам лидер. Но он смог высидеть за работой весь день. Если будет таким же упорным, то стану его учить. Может это первый шаг к принятию нас эльфами?
Брив стиснул зубы, но тут же изобразил подобие благодушия.
- Конечно, не можем мы вечно быть для них прорехой в валенке. Да и вы похожи с этим...Ушастым. Оба светловолосые, стройные. Теперь вместе будете сидеть под окнами и плести. Вдвоём. Днями напролёт.
- О, Брив, - Ита засмеялась, но тут же осеклась и прикрыла рот рукой. Прислушалась. Мерный храп не прервался. Она продолжила, - Не ищи в нём соперника, - она накрыла шершавой ладонью его ладонь, - я ещё не взяла его в ученики. У меня и без него много дел.
Ита придвинулась ближе и опустила голову на плечо Брива. От него пахло металлами. Но не так, как в день падения Древа. А тепло и уютно, как пахнут старые инструменты. Лучина догорала. Брив гладил Иту по волосам. Они сидели так, глядя на пляшущие по столу тени от домашней утвари, пока лучина не погасла. Когда тьма лишила лидеров зрения, их чувство осязания стало ярче. Ита ощущала, как замерла его рука под её пальцами, как напряглась спина. Он едва дышал. Ита тоже боялась пошевелиться, вспугнув миг. Они слушали дыхание друг друга, чувствовали каждое соприкосновение. Первым из оцепенения вышел Брив. Он погладил её пальцы лёгким, едва осязаемым движением.
- Если хочешь, бери эльфа в ученики. Я обещаю не отпугивать его. Может мы даже подружимся.
- Да, думаю вы подружитесь. Ты ведь лучший мастер очарования на всём Лаберене. Особенно, когда хмуро следишь из окна, - Брив мягко просунул пальцы между пальцев Иты. По спине побежали мурашки. Это не было похоже на то, что рассказывают в легендах. Там герои рвут из груди сердца ради любимых или среди толпы объявляют о намереньях навсегда связать себя с жизнью другого. А тут просто её рука в его руке и темнота. Брив потёрся щекой о её макушку. Ита коснулась пальцами его бедра. Он склонился к её лицу. Она затаила дыхание.
Скрипнула кровать. Лидеры отпрянули друг от друга, как преступники.
- Уже поздно. Завтра много работы, - Ита принялась растилась дорожки на лавке.
За её спиной скрипнула дверь. Это Брив ушёл в ночь.
___________________
К обеду полил дождь. Работа, и так задержавшаяся из-за расспросов ученика, и вовсе прекратилась. Аэлик ушёл, Ита вернулась в дом. Лиланка сидела за прялкой и больше портила хлопок, чем пряла.
- Ты чего сегодня со мной не плела?
- Так а зачем? Маменька сегодня всё одно со двора ушла, батюшка с братцем в полях.
- Ох и лентяйка ты.
- И вовсе не лентяйка! - затрепетала острыми ушами Лиланка, - Я хочу писать научиться, чтобы записывать сказания и легенды, как умудренные старцы. А не прясть, пока все пальцы в кровь не сотрутся, и не кашеварить, покуда жиром не пропитаешься.
Ита потрепала девчонку по белобрысой голове с тонкими косичками. Достала из-под полотенца кувшин с ряженкой, откупорила его и села у окна с большой деревянной ложкой. Эльфийское лакомство ещё в первый день Мегене пришлось ей по душе.
По мутному стеклу стучали крупные капли. Тонкоствольный кустик рябины возле тына клонился от непогоды чуть не до земли. И где сейчас Брива нечистые носят? Конечно, лидер воды никогда не пропадёт в грозу, но прежде с ним была сила. За окном мелькнул белый платок. Вскоре на пороге показалась промокшая до нитки Мелина с раскрасневшимся сыном.